Лучше, чем пираты (СИ)

А оттуда, снизу, из люков как раз и несло нечистотами больше всего. И в трюмах, наверняка, расплодились крысы. Ужасные условия обитания на трофейном корабле, конечно, никаким гигиеническим нормам не соответствовали. И Ефремов понимал, насколько все эти люди хотят поскорее сойти на берег. Вот только, учитывая сложившуюся ситуацию с антисанитарией, их всех придется заставить ждать и дальше, пока на берегу не построят карантинные бараки. А потом испанцев придется прогонять через карантин, дезинфекцию и баню. Пробираться прямо сейчас далеко вглубь галеона Ефремов не собирался, поскольку гигиеническое состояние судна было понятно с первого беглого осмотра, и все недостатки были видны, что называется, невооруженным глазом. Потому Дмитрий хотел ограничиться только разговором с самым главным, то есть с капитаном испанцев, чтобы договориться о предстоящей санитарной обработке.

Поскольку переводчицу Саркисян ему выделить не рискнул, Ефремову приходилось полагаться только на собственное знание английского языка. И он сразу же спросил испанцев по-английски, где их командир. Но, все только замолчали, услышав английскую речь, уставившись на молодого врача, словно немые. Ефремов просто не сразу сообразил, что для испанцев англичане — это враги. И словами, сказанными на английском, он рисковал спровоцировать бунт на корабле.

Но, обстановку разрядил тот самый испанец Диего, которого Ефремов уже видел на эсминце во время переговоров о капитуляции. Он крикнул врачу, что сам подойдет, а, подойдя, первым делом взял Дмитрия под локоть, выведя его обратно за борт галеона на сходни, где, на виду у охранников с автоматами, сказал на английском:

— Вы, сеньор, говорите на языке нашего врага. И ни один человек на этом корабле не ответит вам без моего приказа.

— Простите, сеньор Диего, но я, к сожалению, не знаю испанского, — пробормотал Дмитрий.

— Я вас уже видел на сером корабле рядом с пленным пиратским капитаном. Кто вы и зачем явились? — поинтересовался испанец.

— Я судовой врач. И мне необходимо предотвратить распространение болезней, уничтожив паразитов. А для этого нужно всех ваших людей, да и вас лично, вывести в карантинную зону, побрить наголо, продезинфицировать, вымыть и попарить в бане. А еще и переодеть в чистое. Ваш же корабль предстоит обработать хлоркой и выгнать с него всех крыс, а потом вычистить и покрасить все изнутри свежей краской. И делать это предстоит постепенно. Для начала всем вам придется посидеть на корабле до тех пор, пока не построят временные бараки, предназначенные для карантина, вон на том островке, а потом еще и в самом карантине посидите недели две, — объяснил Ефремов.

— То, что вы предлагаете, противоречит нашим традициям. Многие мои люди просто боятся мыться и стричь волосы из суеверного страха потерять защиту Господа, — сказал Диего.

Доктор воскликнул:

— Но, это же полная ерунда! Неужели же лучше, чтобы заедали блохи? Я же предлагаю избавить всю вашу команду от них навсегда. И это является разумной и совершенно необходимой мерой, чтобы наши матросы не заразились от ваших!

* * *

Несмотря на все причитания судового врача Ефремова, Саркисян не вернул обратно на галеон те два десятка испанцев, которых уже успели выпустить на берег, оформив на каждого из них документы по стандартам даже не 1957-го года, а 2023-го с цветным фотографированием и заведением личных дел в электронном виде. Чему, конечно, поспособствовали обе яхтенные стюардессы, знающие и испанский, и оргтехнику. Они обе, оказывается, провели в Испании немало лет. Лена была замужем за испанцем и четыре года прожила с ним в Мадриде, пока они не расстались. А родители Зои купили виллу в Испании возле Аликанте. Эта девушка происходила из достаточно богатой семьи. Зоя могла бы легко стать обыкновенной бездельницей, как и многие «золотые детки», однако, ее желание работать на яхте было личным осознанным выбором, формой протеста против тирании собственных родителей.

Когда старшая стюардесса Настя, которая тоже немного знала испанский, сообщила им новость, что срочно требуются девушки, владеющие испанским на хорошем уровне для работы с пленными на берегу, Лена и Зоя сразу обрадовались. Ведь они обе уже очень сильно хотели на берег. Тем более, что на «Богине» уже всем по громкой связи объявили, что Гуам, оказывается, будет с этого момента не американской военной базой, а советской. Да и весь остров теперь переименован в Советский. И обе подруги восприняли это известие, как радостное, потому что после тревожных суток полной неопределенности, перед ними начали вырисовываться хоть какие-то перспективы.