Лучше мне умереть

Похоже, они никогда раньше не слышали этого имени. Конечно, нельзя судить по первой реакции людей на неожиданный вопрос, поскольку некоторые умеют отменно владеть собой, но, если эта фамилия хотя бы одному из них что-нибудь говорила, они справились на редкость хорошо. Более того, теперь они хотели знать, кто такой Билл Лессер. Вулф, естественно, тоже хотел это знать, но промолчал. Тогда я сказал, что у меня пока все, и Вулф продолжил:

– Насколько мне известно, миссис Моллой и миссис Аркофф заняли места еще до того, как подняли занавес, а мистер Аркофф и мистер Ирвин присоединились к дамам час спустя, объяснив, что сидели в баре через дорогу. Все верно, мистер Аркофф?

Аркоффа вопрос явно не взволновал, впрочем, как и Ирвина, поскольку оба придерживались той позиции, что их действия вечером третьего января могли иметь отношение к делу лишь в том случае, если бы они находились под подозрением в убийстве Моллоя с заранее продуманной подставой для Питера Хейса, а это было полным абсурдом. Позиция Вулфа состояла в том, что полиция непременно поинтересуется у него, спрашивал ли он их о вечере третьего января, и если он ответит, что спрашивал, но они заартачились, то полиция естественно захочет узнать почему.

Рита велела мужу перестать упираться и поскорее покончить со всем этим, но только испортила дело, и в результате ей даже пришлось поднять на него голос:

– Что здесь такого для тебя щекотливого?! Неужели так трудно признаться, что ты просто сидел и накачивался алкоголем?

Он наградил жену злобным взглядом, после чего не менее злобно посмотрел на Вулфа:

– Мы с женой встретились с миссис Моллой в фойе театра в половине девятого. Дамы прошли в зал. Я остался ждать в фойе Ирвина. Он пришел буквально через несколько минут и сказал, что ему нужно срочно промочить горло, да и вообще он не самый большой поклонник пьес о Жанне д’Арк. Мы перешли через дорогу и пропустили по паре стаканчиков, а когда вернулись в театр и сели на место, первый акт практически закончился.

– Мистер Ирвин, вы можете это подтвердить?

– Могу.

Вулф всплеснул руками:

– Ну вот, а вы боялись, господа! И стоило так переживать? И даже насчет новой, но вполне убедительной подробности, что мистер Ирвин не жалует пьесы о Жанне д’Арк – этой фанатичной деревенской девчонке. Чтобы продемонстрировать вам, насколько далеко может зайти расследование, причем иногда и заходит, то должен заметить, что десяток специально обученных людей может получить задание обойти всех друзей и знакомых мистера Ирвина исключительно для выяснения того, доводилось ли им слышать, как он выражал вслух свое отношение к пьесам о Жанне д’Арк. Впрочем, сомневаюсь, что полиция может дойти до таких крайностей. Еще вопросы имеются?

Вопросов больше не имелось. Рита Аркофф встала с кресла и подошла к Сельме, к ним присоединилась Фанни Ирвин. Мужчины последовали примеру жен и, немного потолкавшись вокруг красного кожаного кресла, направились в прихожую, я – за ними. Они надели пальто и остались стоять. Наконец к ним подошли жены, и я открыл входную дверь. Уходя, Рита сообщила, что пригласила Сельму перекусить вместе с ними, но та ответила, что у нее нет настроения.

– И ничего удивительного! – с чувством воскликнула Рита, пока я закрывал за ними дверь.

Когда я вернулся в кабинет, у Сельмы явно уже ни на что не было настроения: она понуро сидела, печально опустив голову и закрыв глаза. А Вулф тем временем что-то вещал, уговаривая ее остаться на обед и переночевать у него в доме под надуманным предлогом, что она должна быть под рукой на случай возникновения срочных вопросов. Паркер успел сообщить ей, что все формальности для суда могут быть закончены уже утром и в таком случае в полдень мы сможем получить доступ к сейфовой ячейке. Но для этого нам понадобится миссис Моллой, но Вулф не верил, что женщина способна появиться в нужное время в нужном месте. В связи с чем он рассказал ей, какая у нас замечательная Южная комната, с хорошей кроватью и первыми солнечными лучами за окнами. Но номер не прошел. Сельма не согласилась даже на обед. Она встала с места, и я прошел с ней в прихожую.

– Ведь все и впрямь безнадежно, – сказала она, и это не было вопросом.

Я погладил ее по плечу, чисто профессионально, и ответил, что мы, собственно, только начали.

Когда я вернулся в кабинет, Вулф требовательно спросил:

– А кто такой Билл Лессер?

Я подробно отчитался, включая свой телефонный звонок Делии Брандт, и заметил, что надеялся увидеть хотя бы проблеск узнавания при упоминании этого имени в присутствии наших посетителей. Вулф не проявил особого энтузиазма, но согласился, что попытка не пытка, и предложил пустить по следу Фреда Даркина. Я поинтересовался, стоит ли позвонить Пэрли Стеббинсу, и Вулф сказал «нет», потому что приближалось время обеда и ему хотелось обдумать разговор с друзьями миссис Моллой.

– Проклятье! Вообще нет никакого света в конце туннеля, – пожаловался Вулф. – Ни единого нужно факта, ни единой зацепки. У меня пропал аппетит!

– Мне бы ваши проблемы! – фыркнул я.

Глава 12