Лучше подавать холодным

Огромнейшие знамёна цветного сульджукского шёлка свисали во всю высоту стен, шагов около тридцати или больше, и стоили столько, что Морвеер не отважился и предположить. По одному на каждый великий стирийский город. Эмблема белой башни на лазоревом полотне Осприи горделиво представала во главе - прямо перед центральным помостом. Крест Талинса и раковина Сипани сопровождали её с обеих сторон. Расположенные вровень с остальным окружением, которое составляли мост Пуранти, красное знамя Аффойи, три пчелы Виссерина, шесть колец Никанте и огромные флаги Муриса, Этреи, Борлетты и Каприла по бокам. Похоже, ни один город не исключили из величавого нового порядка, хотели они в нём участвовать или нет.

Всё пространство целиком заполонили усердно вкалывающие мужчины и женщины. Портные таскали гобелены и целые мили белого кружева, обеспечивая уют и удобства самых достопочтенных гостей. Плотники пилили и приколачивали на платформе и на ступенях. Цветочницы усеивали нехоженный пол ковром белых лепестков. Свечники бесконечными рядами аккуратно расставляли своё восковое добро, шатаясь на лестницах, дотягиваясь до сотен канделябров. За всем следил полк осприйских гвардейцев, чьи алебарды и броня надраены до зеркального блеска. И Рогонт избрал для коронации это древнее сердце Новой Империи? Такое высокомерие не поддаётся оценке, а если и есть хоть одна черта, которую Морвеер не терпел - так это высокомерие. Скромность, в конце концов, обходится бесплатно. Он поборол глубочайшее омерзение, и бесстрастно побрёл по ступеням, подражая самодовольной развязности мастерового простолюдина, проталкиваясь сквозь прочих ремесленников, занятых в рядах резными скамьями.

В тылу великого чертога, примерно шагах в десяти над полом, размещались два маленьких балкончика в которых, решил он, во время оно писцы увековечивали проходящие внизу прения. Теперь их украшали два непомерных портрета герцога Рогонта. Один показывал его суровым и мужественным, в героической позе с мечом и в доспехах. Другой рисовал его светлость в задумчивом настроении, в уборе судьи, держащим книгу и компас. Владыка войны и мира. Морвеер не сумел сдержать издевательское пфу. Сверху, на одном из тех балкончиков, найдётся подходящая точка, откуда смертоносная игла выпустит воздух из надутой башки этого идиота и подведёт черту его непомерным амбициям. К балконам вела узкая лестница из небольшой неиспользуемой палаты, где в древности хранились записи...

Он нахмурился. Хотя она и стояла открытой, но тяжёлую дверь, толстый дуб замысловато окованный и заклёпанный блестящей сталью, вдруг установили при входе в тамбур. Он никак не рассчитывал на подобное изменение на столь поздней стадии. Естественно, самым первым побуждением было не лезть, первым делом не убедившись, и тихо отчалить. Раньше он так и поступал, когда начинали меняться обстоятельства. Но никому не обеспечить своё место в истории одной лишь осторожностью. Место действия, брошенный вызов, возможная награда - слишком велики, чтобы заранее, авансом, отступать перед новой дверью. История дышала ему в затылок. На сегодняшний вечер его именем станет отвага. Он прошагал мимо помоста, где дюжина украшателей усердно наносили позолоту, к той двери. Качнул её в одну сторону, потом в другую, оценивающе поджав губы, будто проверял насколько плавно ходят петли. Затем, с мимолётнейшей и наименее подозрительной из оглядок, дабы убедится, что за ним не следят, он проскользнул внутрь.

Там не было ни окон, ни ламп, свет проникал в сводчатую палату лишь сквозь дверь, либо с двух витых лестниц. Пустые короба и бочки беспорядочными кучами разбросаны у стен. Он только решал, какой из балкончиков выбрать для стрелковой позиции, как услыхал приближающиеся к двери голоса. Он быстро втиснулся боком в узкий промежуток за штабелем коробов, ойкнул, когда загнал в локоть болезненную занозу, как раз вовремя вспомнил о своём ящике с инструментом и ногой подпихнул его к себе. Мгновением позже дверь, взвизгнув, отворилась, и шаркающие башмаки вошли в комнату. Люди кряхтели, словно страдали под тяжким гнётом.

- Клянусь Судьбами, тяжёлый!

- Ставим сюда! - Шумный грохот и скрежет металла по камню. - Сволочная хрень.

- Где ключ?

- Вот.

- Оставляй в замке.

- И захрен, ё-моё, нужен замок с торчащим в нём ключом?

- Чтоб не создавать помех, балда. Когда мы вынесем сраный сундук отсюда на показ трём тыщам человек и его светлость прикажет открыть его, я не хочу смотреть на тебя и спрашивать где ключ, чтоб ты ответил, что где-то, блядь, его проебал. Усёк мою мысль?

- Резонно.

- Здесь ему спокойнее, в запечатанной комнате с дюжиной стражников у дверей, чем в твоих дырявых карманах.

- Ты меня убедил. - Послышался негромкий лязг металла. - Вот. Доволен?