Лучшее, чего у меня нет

Да, ее звали Алкали. Она целыми днями сидела во дворе, слушала пенье птиц, или ходила к реке, где плавала до заката. А ночами возвращалась в мою постель. Но с тех ни разу не доставила мне такого удовольствия, как тогда, в реке, при нашей первой встрече.

Алкали прожила со мной три долгих года. От меня ушла жена, дети, отвернулись близкие. Я сох и понимал, что так продолжать нельзя. Однажды на рассвете я разбудил Алкали и вернул ей ее локон.

– Возьми и уходи! – сказал я ей и открыл дверь дома.

Алкали схватила свои волосы, прижала их к груди и посмотрела на меня.

– Я сказал уходи!

– Я не могу!

– Почему? Ты не даёшь мне огня! Из-за тебя я потерял всех любимых людей. А ты даришь мне только лёд, муки и бесплодные надежды.

– Ты должен прочитать заклинание Али, чтобы я ушла. – тихо промолвила она.

– Я не знаю, что говорить… – с опешил.

– Найди свою жену! – прошептала Алкали и горько заплакала.

Я нашел жену и стал умолять ее прочитать заклинание Али. Жена согласилась. Войдя в дом, она села на колени у кровати Алкали и заговорила:

"Али, Али, Алкали!

Мы  тебя сюда не звали!

Мы тебя с леса забрали!

И пожалели, Алкали!

Уходи! Прости! Помилуй!

Нашу душу не насилуй!

Позабудь! Вот волос твой!

Возвращаем голос твой!"

Услышав эти слова, Алкали, как бешеная, вскочила с кровати, быстро нашла в комоде свой деревянный гребень и, в чем была, вышла из дома. У порога она вдруг остановилась, исподлобья взглянула на меня и что-то глухо прошептала.

– Не мсти, Алкали! – вдруг истошно закричала моя жена. Но было поздно. Алкали выбежала из дома. Моя бедная жена замертво упала наземь. Я онемел. А вернувшиеся домой на ощупь дети ослепли.

Акакий. Зазаки. Царевна Русудан

“От нас прежних остаются только призраки”

Нина Лакур “Мы в порядке”.

У него были густые белые волосы до плеч и бирюзовые глаза, которые, когда Акакий входил в раж, превращались в океан. Бушующий, волнительный и неподвластный страстям человеческих и плотских. С первого взгляда невозможно было точно определить, сколько этому мужчине лет. Пятьдесят, пятьдесят пять, максимум шестьдесят. Его фигура и взгляд излучали редкую красоту, спокойствие и достоинство, но не поверхностные, а глубинные, которые трогали не каждого и далеко не сразу.

Что касается характера, то Акакия знали больше как молчуна, чем болтливого человека. Хотя он был больше гулякой, чем затворником. Про таких говорят, у себя на уме. Сам же Акакий считал себя очень самокритичным, при этом довольно жизнелюбивым, но немного замкнутой личностью, иногда суровой и даже сварливой. Супруга же часто называла его коротко и ясно – занудой, что всегда его больно ранило, однако он не показывал виду, просто хмурясь и молча, долго и внимательно глядел на жену.

Когда много лет назад на пороге его дома вдруг появился молодой красивый человек и назвался Зазой, Акакий его не сразу узнал. Заза смотрел в его глаза с таким укором и печалью, что Акакию впервые стало по-настоящему стыдно.

Годы пролетели и Заза сильно изменился. Акакий представил, как выглядела его дочь Русудан. Наверное, такая же красавица, как и сын.

                                               *****

«Как назовем сына?» – спрашивала Эка примерно за месяц до родов.

Акакий гладил большой живот супруги правой рукой и улыбался.

«Заза».

«Почему Заза? У тебя кто-то был в роду с таким именем?» – Эка убрала со лба упрямую челку и уставилась на мужа.

«Я вчера смотрел передачу про Заза. Это иранская народность. Ударение в слове ставится на второй слог. По-другому их зовут Дымли. Живут на востоке Турции, в верховьях рек Тигра и Ефрата. Их часто причисляют к курдам. Но у них свой язык. Знаешь, как называется?»

«Как?»

«Зазаки».

«Мило».

«А какую веру они проповедуют?»

«Кто ислам, точнее алавизм».

«Впервые слышу о такой религии».

«Это религия персидского направления ислама. Некоторые ученые вообще не относят алавизм к исламу, называя ее отдельной религией, смежной христианству и даже язычеству».

«А при чем тут наш сын?»

«Не знаю, запала мне в душу эта программа. Как-то по-особенному диктор говорил. Зазаки…», – Акакий широко улыбнулся и задумался.

«Тем более вчера был день летнего солнцестояния, день по-своему сакральный… Я решил, что раз это мысль пришла мне в голову, то неспроста».

«А дочь как? Тоже на букву З? Может Зозефина?» – Эка рассмеялась.

Акакий как будто не заметил шутки супруги.

«Русудан».

«Русудан?»

«Да. Это самая моя любимая грузинская царица».

«Почему?»

«Потому что она была прекрасной дочерью царицы Тамар и Давида Сослана”.

«Ну и что? Если мне не изменяет память, она была намного слаба, по сравнению со своей знаменитой матерью-правительницей».

«Ты права. Русудан была слишком слаба. Не сумела сохранить свою страну перед монгольским игом. В ее правление фактически закончился золотой век истории Грузии».

«Что такого эта Русудан натворила-то?»