Лучшее (сборник)

Стоило ко мне приехать одному из моих Питерских друзей, как слух о том, что я здорово устроился на теплом море и приглашаю всех к себе в гости, моментально разнесся буквально по всем знакомым и малознакомым. В гостинице, естественно, был телефон, по которому нельзя было позвонить за границу, но на него, как ни странно, – можно. Откуда народ доставал этот номер, я не знаю, но он просто разрывался от звонков из России. «Мистер Эб, тут чего-то говорят на непонятном языке, это значит – вас», – сообщал мне портье. Вопрос у всех был один. «Да, приезжайте», – без энтузиазма говорил я. Дальше обычно все заканчивалось. И тут неожиданно мне позвонил Витек. Тот самый Витек, благодаря дурацкой шутке которого я сюда и попал. Он сразу начал расспрашивать меня о погоде, температуре воды, местных ценах… и, как ни в чем не бывало, заявил, что собирается приехать погостить. И мне вдруг захотелось, чтобы он действительно приехал. Конкретного плана коварной мести в моей голове еще не было, но в том, что он легко появится, я был абсолютно уверен.

– Да не парься ты, я тебя встречу, остановишься у меня. Какие проблемы-то? – мягко стелил я. – Бери билет – и сюда.

– А чего там у тебя делают? – начал ломаться он.

– Ныряют с аквалангом, купаются, пьют пиво… Ты козу когда-нибудь доил? – вдруг неожиданно для себя ляпнул я. – Приезжай, научу.

– Козу? – засмеялся Витек. – Ладно, жди. Возьму билеты и сразу позвоню. До скорого.

«А ведь это, пожалуй, идея», – смекнул я и тут же побежал к своему мудрому местному другу.

– Слушай, Али, а у тебя случайно знакомых бедуинов нет?

– Есть, – ответил он.

– А далеко их деревня находится?

– По пустыне на джипе минут сорок. А что?

– Свози меня туда, познакомь, пожалуйста. Дело одно есть.

– Да поехали, хоть сейчас. По пути расскажешь.

Витек прилетел через четыре дня. Он был прикинут по-курортному: в соломенной шляпе, темных очках «Рейбан», красных понтовых шортах и пестрой гавайской рубахе. Как я и ожидал, пятичасовой перелет сделал свое дело. Витек был хорош. Трезвым сюда из России еще никто не прилетал. Я на взятом по такому случаю у Али джипе встречал его в аэропорту.

– Здорово, кореш! – заорал он дурным пьяным голосом. – Как ты тут, брат? Вот я и приехал.

– Я вижу, – улыбнулся я, освобождаясь от его объятий, – кидай сумку назад и садись. Поехали, пока тебя в каталажку не забрали.

– Да я их всех… – опять заорал Витек.

– Давай-давай, залезай быстрей, морда пьяная, – жестко прервал я его дебош и запихнул мягкое тело в машину.

Сразу за аэропортом я свернул с дороги в пустыню и, отъехав с километр, остановился.

– Офигительно здесь, – пробормотал Витек, – только жарко очень.

– У тебя бухло-то еще есть? – спросил я.

– Виски литруха в сумке, а чего?

– Доставай, выпьем, что ли, за свиданьице, – предложил я, – а то чего, как не родные-то.

– Давай, – согласился он и попытался дотянуться до заднего сидения.

– Не, оставь, лучше я.

– Да я не пьяный… она там, в кармане, – после третьей неудачной попытки сдался он.

Я достал уже нагревшуюся бутылку и налил нам обоим по полному стакану.

– О, ты даешь, – икая, Витек взял стакан.

– Чего, слабо? – проверенным традиционным способом спровоцировал я.

– Мне слабо?.. – повелся Витек.

Явно лишний стакан горячего виски на жаре почти мгновенно вогнал Витька в состояние глубокого алкогольного наркоза. Я переложил его назад к сумке на бочок, чтобы он не выпал во время движения и не мешал мне рулить.

Деревня, все десять человек и несколько коз, были готовы к встрече дорогого гостя. Я сгрузил его в одну из землянок и жестами поблагодарил старосту. Он кивком уверил меня, что все будет хорошо и так, как мы и договаривались. Местные бедуины вообще были почти как индейцы в кино: гордые, честные, немногословные – и понимали только свой бедуинский язык. Договаривался с ними, естественно, Али, который доводился им каким-то дальним родственником и пользовался неоспоримым авторитетом.

На прощание я черканул записку и положил ее на тюфяк рядом со спящим «другом». «Дорогой Витек, – было написано в ней, – не бзди. Ты в Нубии, и тебя не похитили. Я просто тоже решил пошутить. Ха-ха-ха. Тебя там никто не держит, но идти в пустыню не советую. Жилье это я тебе оплатил. Кормить будут. Обратно к самолету через неделю отвезут. Отдыхай, дои козу. Она живет рядом. Удачи».

Дня два меня грызли муки совести, и я, конечно же, забрал Витька от бедуинов. Все это время бедолага просидел в своей берлоге. Вид у него был какой-то жалкий, потерянный и несчастный. Он бросился ко мне, как к спасителю, утверждал, что шутка ему очень понравилась, и даже несколько раз поблагодарил за то, что я его все-таки оттуда вытащил. Мне было за себя стыдно. «Правильно сделал, – одобрил меня Али, – проучить, если тебя обидели надо, а наказывать – это уже дело Аллаха». Больше ни одной шутки в свой адрес я от Витька не слышал, а козу доить эта бестолочь, кстати, так и не научился. Зато он стал гораздо серьезнее и освоил подводное плавание.

Глава XVI