Лучшее в Королевствах. Книга II

— Ты приходишь сюда со всеми этим высокими и могущественными приказами, рычишь и огрызаешься, а надежда королевства исчезла и унесена прочь. Какая жизнь ждет меня впереди?

Рулиган кивнул, затем снова обратился к Андуру.

— Ты был Пурпурным драконом, но был готов сразить меня. Почему? Какая ярость живет в тебе?

Если его сын был красным, то Андур был почти черным от гнева и стыда. Черным и дрожащим.

— Когда я понадобился моему господину Азуну этой весной, я взял свой старый меч и отправился, — огрызнулся он, откусывая каждое слово, словно не желая его использовать. — На войну, с моим мастером Рортом, как в старые добрые времена. Он, и многие другие такие же, как он, погибли за нашего короля, и мы бы сделали это снова! Но теперь он ушел, пал, сражаясь, и с кем остался Кормир? С его шлюхой второй дочерью, со всеми ее распутными замашками! Я в отчаянии, рыцарь. Отчаиваюсь за нашу землю под ее властью.

Он поднял вилы, но теперь повернулся и протянул их Шарантир, добавив:

— Так урезоньте же меня за мои изменнические слова, и пусть я не доживу до того, как справедливый Кормир погрузится во тьму.

Рулиган вздохнул.

— Я не убиваю никого за их мнение. — Он покачал головой и добавил:

— До тех пор, пока ты сможешь быть хотя бы вежливым с принцессой, если будешь говорить с ней.

— Я буду использовать свой язык, а не вилы, если ты это имеешь в виду.

— Именно это я и имею в виду. — Рулиган снова вздохнул и отвернулся. — Надеюсь, добрая леди Матчам найдет в себе силы быть более приветливой, чем вы.

— Я сомневаюсь в этом, — прорычал Андур. — Она винит в смерти Рорта то, что Алусейр лихо промчалась по тылам, размахивая клинком, вместо того, чтобы стоять рядом с королем в тот день. Она может просто плюнуть и вцепиться когтями в ее величество при первом же взгляде, вместо того чтобы проводить ее в свою комнату.

Рулиган закатил глаза. Слишком длинный день.

Разоблаченные, боевые волшебники больше не заботились о том, чтобы скрывать свою магию, и тщательно проработали заклинание, чтобы смочить дороги настолько, чтобы унять пыль, но не принести грязь. Поэтому все собравшиеся в Халтейле могли отчетливо видеть десятки всадников, переходящих с рыси на галоп, чтобы прибыть к крыльцу Шестисвечника в высшем свете.

Они тщетно искали корону или драконий шлем, сверкающие доспехи или блестящие драгоценности. Многие из них уже вздохнули в разочаровании и отступили назад, чтобы посмотреть на дорогу в поисках второй, более многочисленной группы всадников, когда новоприбывшие выехали на дорогу.

У женщины во главе их отряда были распущенные волосы, на ней было простое боевое снаряжение из поношенной и залатанной кожи, какое предпочитают наемники, но когда она спрыгнула с седла и зашагала к ступеням Шестисвечника, мрачный верховный рыцарь, который провел день, переворачивая трактир вверх дном, вышел и опустился перед ней на колени.

Внезапно воцарилась тишина благоговения и удивления.

— Это Стальной Регент?

Затем печально известная принцесса Алусейр повернулась и одарила собравшихся жителей Халтейла взмахом руки и ухмылкой.

Они уставились на грязные и взъерошенные пепельно-русые волосы, веселые карие глаза и черные, как уголь, брови. Она была прекрасна. Стройная, дикая и прекрасная.

Каждое ее движение было плавным и в то же время принадлежало боевому человеку, а не скромной служанке. Она подхватила меч в ножнах, чтобы он не запутался в сапогах, как это мог бы сделать любой оружейник, подняла Рулигана на ноги и крепко поцеловала его в губы, вызвав громкий ропот удивления и неодобрения, и поспешила в Шестисвечник, а он поспешил следом.

— Боже правый, — разочарованно сказала одна добрая жена. — Даже короны нет!

— Более того: никаких доспехов, — прорычал старик рядом с ней. — Любой лук мог лишить ее жизни прямо у нас на глазах! Маленькая дурочка!

— Нет, — вставил купец из Сюзейла, — ты видел ее кольцо? Светящееся? Наверняка защита от оружия! Мы видели кое-что об Алусейр в Сюзейле, говорю тебе, и...

Но к тому времени он стоял в одиночестве и разговаривал с задними частями уходящих лошадей и спинами спешащих жителей деревни. Халтейл торопливо поднимался по ступеням трактира, чтобы самому увидеть что-то об Алусейр.

Трактирщица была белой и дрожала. Алусейр направилась прямо к ней, раскинув руки, словно приветствуя давно потерянную сестру.

— Добрая госпожа Матчам?

Женщина беззвучно кивнула, и Алусейр обхватила ее руками.

— Твой Рорт погиб достойно, — почти свирепо сказала Стальной Регент, когда они стояли нос к носу, — сражаясь с самим Дьявольским Драконом! Он погиб, защищая своего короля, и тем самым помог сохранить жизнь моему отцу, пока падший вирм не был побежден, и за это весь Кормир обязан Рорту Матчаму честью.

Трактирщица вглядывалась в лицо принцессы, рот у нее не закрывался, а потом она расплакалась и беспомощно зарыдала в объятиях Алусейр.

Народ, собравшийся в передней зале, хранил полное молчание, пока Стальной Регент укачивала Райтру Матчам, бормоча нежные слова, долго-долго, пока трактирщица не отстранилась и не зарыдала что-то почти бессвязное, обращаясь к Алусейр.