Лучшее в Королевствах. Книга II

Будет также немало магического издевательства, отчасти со стороны Эльминстера. Воло (пожалуй единственный фаэрунец помимо Эльминстера, который моментально находит, что сказать) однажды прокомментировал эту тему следующим образом: «Эльминстер, вероятно, единственный человек на всем Фаэруне, который может преподнести свой сон, как ключевой подвиг, имеющий исключительное значение для Королевств. Опять же, он один из немногих, чьи ритуалы ко сну действительно имеют исключительное значение для Королевств. Если бы он просыпался утром хмурым, мало что осталось бы к востоку от Долины Теней, кроме пустошей дикой магии на месте Вороньего Утеса, Мулмастера, Тэя и ... хм. Пожалуй, все же Королевствам нужен кто-то достаточно отважный (или глупый), чтобы парочку раз украсть завтрак у Старого Мага».

Итак, позвольте мне использовать магию рассказчика, чтобы незаметно украсть ленивое послеобеденное время шестого дня Элейнта, в Году Лука (1354 DR) в саду Шторм в Долине Теней, и посмотреть, что произойдет.

Воло еще кое-что тонко заметил в отношении волшебников: «Вы когда-нибудь обращали внимание на то, как волшебники воображают, будто вся жизнь в Королевствах танцует на их руках и переходит изо дня в день только потому, что они постоянно работают, чтобы сохранить нам всем жизнь? Они что, думают, будто мы выживаем, когда они купаются в ванной?»

Кхм. Сад, насколько я помню, все так и стоит ...

I. Меч

Меч выскочил из ножен, крутанулся один раз в воздухе и с мерцанием превратился в кошку с серебряной шерстью. Она отпрыгнула на каменную плиту, чтобы сесть, сердито дернула хвостом, а зеленые глаза полыхнули яростью, оглядывая красивый сад вокруг.

Эти глаза видели более величественные приемы и более радушную и почтительную аудиторию, чем этот залитый солнцем, с щебечущими птицами уголок сада. Здесь изобиловали еще не созревшие таласки, а на месте столба, бывшего когда-то копьем жентиларского всадника, вилась вверх замысловатым завитком виноградная лоза с колокольчиками. Сзади – толстая живая изгородь, обхватывающая, как объятия. Ни кланяющихся слуг, ни торопливых лакеев, даже ...

Со звоном тысячи крошечных невидимых колокольчиков из ниоткуда на разгневанного посетителя обрушилось заклинание.

– Моё, моё, – послышался из-за розового куста нежный веселый голос. – Сначала длинный меч, потом кот. Неужели тебе так не нравится твой облик?

Кошка замерла, затем закружилась – стремительно и со злобным свистом отправив птиц, полевок и даже ос в безумное бегство – и превратилась в высокую, мрачную, угрожающую фигуру, которая возвышалась во внезапно наступившей тишине.

То, что кошка превратилась в женщину в темном рваном плаще поверх платья подобного цвета и настроения – не произвело впечатления на розовый куст. Ее глаза оставались двумя изумрудными языками пламени, брови темными и опущенными в рычании, которое не свидетельствовало ни о доброй воле к разговаривающему кусту роз, ни к тому, кто прятался за ним.

– Я не знаю, кто ты, и мне все равно, – выплюнула бывшая кошка, – но обличье, в котором я решаю встречать мир, – мое личное дело. То неизвестное и ничтожное заклинание, которое ты так нагло осмелился наложить на меня – я разрушила его. Теперь умоляй меня пощадить твою жизнь и говори, где я могу найти Эльминстера из Долины Теней, и тогда – если ты  будешь очень сильно умолять, полностью унижая себя, и доставляя мне безмерное удовольствие – останешься в живых. Или нет.

– А, – весело ответил голос из-за розового куста, – тогда полагаю, я должна умолять тебя пойти со мной на кухню и отведать чаю "Лунная погода". Или нет, конечно.

II. Розовый куст