Лучшее в Королевствах. Книга III

К тому времени таверна сделалась опасно тихой, и настороженные выражения лиц постоянных посетителей показали, что их приятные тёмные фантазии о Лириэль сменились куда более тёмными мыслями – историями, которые они слышали о дроу.

Владелец поспешил к столу, едва не ломая руки в отчаянии.

– Я не хочу здесь никаких проблем.

– А кто хочет? – холодно ответила Торн. Она взглянула на Лириэль, мельком отметив тонкие чёрные пальцы, обвившие жреческий символ, и постучала своей ногой по сапогу подруги. Дроу ответила тонкой, опасной улыбкой. Торн закрепила их негласное соглашение кивком и снова повернулась к трактирщику.

– Я заплатила за эту еду, и намереваюсь доесть ее. После, этот человек и я сможем уладить наши разногласия снаружи.

К щёголю  вернулась самодовольная улыбка, и его правая рука опустилась на эфес оружия.

– Поединок – ещё один вид охоты. Условия вполне приемлемы. Я жду вашего соизволения. – Он насмешливо поклонился литари и пошел обратно к своему столу.

Шарларра перевела взволнованный пристальный взгляд с Лириэль на Торн.

– Вы что-то замышляете. Могу ли я узнать, что?

Литари проигнорировала её.

– Сколько времени тебе нужно для подготовки заклинания, дроу?

– Не более четверти часа. – Лириэль взглянула на луну. Большой полумесяц уже начал свой спуск, и, казалось, рисковал нанизать себя на мачту большого корабля. Это было удачей – судно могло бы послужить точкой отсчета и помочь ей отмерять интервалы уходящего времени. Торн не нуждалась в подобной помощи, но Лириэль ещё только предстояло освоиться с искусством измерения времени по движению луны и звёзд.

К тому моменту, как Торн очистила от последней крошки хлеба свою миску и жадно съела кусок плохо прожаренной баранины, месяц почти касался гика корабля. Лириэль предполагала, что это задержка была продиктована планом настолько же, насколько и голодом; к тому времени, когда Торн закончила прием пищи, улицы были почти пусты.

Наконец Торн поднялась, чтобы выйти. Вызывающе одетый охотник почти вытолкнул её к двери в своём нетерпении.

Они вышли на середину улицы, стали друг против друга и вытащили мечи. Первое столкновение клинков эхом разнеслось по пустой улице. Сталь засвистела, стоило только клинкам скользнуть свободнее, а затем снова разразилась тремя отрывистыми, звенящими нотами.

Противники кружили, проверяя друг друга короткими ложными выпадами, быстрыми ударами и ловкими парированиями. Они были почти одного роста, так что никто не имел преимущества досягаемости. Торн была быстрее, но мужчина сильнее. Оба производили впечатление равных по силе противников, и конечно же являли яркий контраст. Торн сняла свой синий табард, чтобы показать, что этот бой не имел официального характера, так что в ней почти не осталось цветов. Торн предпочитала одежду беспросветного черного цвета, поскольку это был цвет её шкуры в волчьем обличии. Длинные чёрные волосы обрамляли ее бледное лицо, распущенные, но с единственной полосой белого – знаком благосклонности Эйлистри – заплетенной в тонкую косичку.

К тому времени большинство постоянных клиентов и некоторые из девиц толпились вокруг окна, наблюдая за сражением на улице. Шарларра наклонилась близко к Лириэль. – Разве мы не должны выйти наружу?

Дроу покачала головой и продолжила свою молитву. Она была права, когда решила остаться в таверне — в окружении людей, которые ожидали, что дроу нападёт с мечом или заклинанием. Но они не заметили бы никаких жестов и не услышали бы никаких слов.

Сейчас, если бы только Мистра услышала...

Тепло присутствия Леди пробралось в сердце Лириэль, и она поняла, что её молитва нашла ответ.

Слабо светящийся красный туман поднялся с грязной мостовой. Подобные усики тумана неслись из таверны и из открытого окна, сливаясь с увеличивавшимся красным облаком.

Шум пари и шуток, окружавший Лириэль, уступил тяжелой тишине. Она поднялась и протолкнулась к окну, чтобы посмотреть на результат своей молитвы.

Туман начал кружиться как будто бы в беспокойстве. Затем, слишком быстро, чтобы уследить человеческим глазом, он принял безошибочную форму. Облаченный в радугу воитель отступил от всё еще туманного облика молодого красного дракона и споткнулся о грубо вымощенную булыжниками мостовую ногами, которые вдруг, неожиданно стали босыми.

В мгновение ока туман исчез. Теперь уже твёрдое существо покачало рогатой головой. Дрожь прошла по его массивному телу, делая его странно похожим на собаку, отряхивающуюся от воды. Его глаза приняли сосредоточенный вид и оглядели мрачную улочку и спящую гавань за ней. Потом он заревел, и посетители борделя бросились в укрытие под столы. Шарларра разумно последовала их примеру, оставив Лириэль одну стоять у раскрытого окна.

Большинство гуляк, услышав рёв дракона, и не думали собирать дополнительную информацию, но Лириэль, с её разумом, всё еще открытым для богини, услышала нечто другое: острое сожаление о каком бы то ни было небесном мире, которое это существо было вынуждено покинуть.