Читаем Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше полностью

Королевам рубили головы! В 1536 г. Генрих VIII приказал казнить свою жену Анну Болейн, сфабриковав обвинение в прелюбодеянии и измене, хотя настоящей причиной была ее неспособность родить ему сына и увлечение Генриха одной из фрейлин. Две жены спустя он заподозрил в измене Екатерину Говард, и ее тоже отправил на плаху. (Туристы, посещающие Лондонский Тауэр, могут увидеть место казни.) Генрих определенно был ревнивцем: он приказал казнить прежнего любовника Екатерины через повешение, потрошение и четвертование: его сначала вздернули на виселицу, еще живого вынули из петли, выпотрошили, кастрировали, обезглавили и разрубили на части.

Трон перешел к сыну Генриха Эдуарду, затем к дочери Генриха Марии, а потом к другой дочери, Елизавете. «Кровавая Мэри» получила свое прозвище вовсе не за то, что смешивала водку с томатным соком, а потому, что сожгла на костре три сотни религиозных отступников. И обе сестры придерживались традиций в урегулировании семейных разногласий: Мария заточила Елизавету в Тауэр и настояла на казни их кузины, леди Джейн Грей, а Елизавета, в свою очередь, отправила на плаху другую свою кузину — Марию, королеву Шотландии. Елизавета предала казни через повешение, потрошение и четвертование 123 священника, других врагов пытала ломающими кости кандалами (еще одна достопримечательность Тауэра). Сегодня британская королевская семья подвергается суровой критике за разнообразные оплошности — от неучтивости до супружеских измен. Хотя, казалось бы, люди должны быть им благодарны за то, что они до сих пор не обезглавили ни одного родственника и не выпотрошили ни единого священника.

И пусть Елизавета I санкционировала все эти пытки, она остается одним из самых почитаемых монархов Англии. Ее правление называют золотым веком, когда процветали искусства, в особенности театр. Никого не удивляет, что в трагедиях Шекспира полно насилия. Но для его вымышленного мира характерен такой уровень варварства, что это шокирует и привычных ко всему сегодняшних зрителей. Генрих V, один из шекспировских героев, выдвинул следующий ультиматум, угрожая французскому поселению во времена Столетней войны:

Весь в крови, от ярости слепой,Солдат ухватит грязною рукойЗа косы ваших дочерей кричащих,
Рванув отцов за бороды седые,Им головы о стены раздробит;Проткнет копьем детей полуодетых{9}
, {10}.

В «Короле Лире» герцог Корнуэльский выкалывает глаза графу Глостеру («Вон, гадостная слизь!»), а его жена Регана приказывает выбросить истекающего кровью графа из дому: «Гоните в шею! Носом пусть найдет дорогу в Дувр»{11}. В «Венецианском купце» Шейлок получает право вырезать фунт мяса из груди своего должника Антонио в качестве неустойки. В «Тите Андронике» двое мужчин убивают третьего, насилуют его невесту, вырезают ей язык, отрубают руки. Ее отец убивает насильников, печет из них пирог, который скармливает их матери, которую тоже убивает перед тем, как убить собственную дочь за то, что ее изнасиловали. Затем убивают самого отца, а потом и его убийцу. Детские книжки наводят не меньший ужас. В 1815 г. братья Якоб и Вильгельм Гримм опубликовали сборник старых народных сказок, которые были слегка адаптированы для детей. Широко известные как «Сказки братьев Гримм», они наряду с Библией и пьесами Шекспира считаются одной из самых переиздаваемых и уважаемых книг в западной литературе. И это вам не выхолощенная версия, представленная в диснеевских мультфильмах: сказки переполнены убийствами, инфантицидом, каннибализмом, нанесением увечий и сексуальными преступлениями — довольно зловещие сказочки. Например, вот вам три самые известные истории о мачехах:

• В неурожайный год отец и мачеха Гензеля и Гретель оставили их в глухом лесу, чтобы они умерли там от голода. Дети набрели на съедобный домик, в котором жила ведьма. Она схватила Гензеля и принялась его откармливать, чтобы потом съесть. К счастью, Гретель удалось запихнуть ведьму в раскаленную печь и «безбожная ведьма сгорела в ужасных муках»[44]

.

• Сводные сестры Золушки, пытаясь втиснуть ноги в хрустальные туфельки, последовали совету матери и отрезали себе одна пальцы, другая пятку. Голуби заметили кровь, и, когда Золушка вышла замуж за принца, они выклевали сестрам глаза, наказывая их за «нечестность и безнравственность слепотой на всю оставшуюся жизнь».

• Белоснежка вызвала зависть своей мачехи, королевы, так что королева приказала охотнику отвести ее в лес, убить и принести легкие и печень девушки на ужин. Когда королева узнала, что Белоснежке удалось спастись, она совершила еще три покушения на убийство: два с помощью яда и одно удушением. Когда же принц оживил Белоснежку, королева заявилась на их свадьбу, но «железные туфли для нее уже грелись на углях… Ей пришлось надеть эту раскаленную докрасна обувь и танцевать, пока не свалилась замертво»[45].


Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Мораль XXI века
Мораль XXI века

Книга «Мораль XXI века» объясняет, как соблюдение норм морали ведет человека к истинному успеху и гармонии. В наши дни многие думают, что быть честным – невыгодно, а удача сопутствует хитрым, алчным и изворотливым людям. Автор опровергает эти заблуждения, ведущие к краху всей цивилизации, и предлагает строить жизнь на основе нравственной чистоты и совершенствования сознания. Дарио Салас Соммэр говорит о законах Вселенной, понимание которых дает человеку ощущение непрерывного счастья и глубокое спокойствие в преодолении трудностей. Книга написана живым и доступным языком. Она соединяет философию с наукой и нашла единомышленников во многих странах мира. В 2012 году «Мораль XXI века» вошла в список произведений зарубежных авторов, рекомендованных к прочтению Союзом писателей России в рамках национального образовательного проекта Президента Российской Федерации.

Дарио Салас Соммэр

Обществознание, социология
Время демографических перемен. Избранные статьи
Время демографических перемен. Избранные статьи

Книга представляет собой сборник избранных статей А. Г. Вишневского, публиковавшихся, в основном, на протяжении последних 10–15 лет и посвященных ключевым вопросам демографии XXI в.Главное внимание в отобранных для издания статьях сосредоточено на теоретическом осмыслении происходящих в мире фундаментальных демографических перемен и вызываемых ими последствий. Эти последствия имеют универсальный характер и пронизывают все уровни социальной реальности – от семейного до глобального. Важное место в книге занимает российская проблематика, автор стремится осмыслить переживаемые Россией демографические перемены и стоящие перед ней демографические вызовы в контексте универсальных и глобальных демографических перемен и вызовов. Часть статей посвящена истории и современному состоянию отечественной демографической науки.Потенциальная аудитория книги – исследователи, представляющие широкий круг обществоведческих дисциплин, преподаватели и студенты, политики и журналисты, а также читатели, интересующиеся демографией и смежными науками.Выход книги приурочен к 80‑летию А. Г. Вишневского.

Анатолий Григорьевич Вишневский

Публицистика / Обществознание, социология / Обществознание / Образование и наука / Документальное
Что такое историческая социология?
Что такое историческая социология?

В этой новаторской книге известный американский исторический социолог Ричард Лахман показывает, какую пользу могут извлечь для себя социологи, обращаясь в своих исследованиях к истории, и какие новые знания мы можем получить, помещая социальные отношения и события в исторический контекст. Автор описывает, как исторические социологи рассматривали истоки капитализма, революций, социальных движений, империй и государств, неравенства, гендера и культуры. Он стремится не столько предложить всестороннюю историю исторической социологии, сколько познакомить читателя с образцовыми работами в рамках этой дисциплины и показать, как историческая социология влияет на наше понимание условий формирования и изменения обществ.В своем превосходном и кратком обзоре исторической социологии Лахман блестяще показывает, чем же именно она занимается: трансформациями, создавшими мир, в котором мы живем. Лахман предлагает проницательное описание основных областей исследований, в которые исторические социологи внесли наибольший вклад. Эта книга будет полезна тем, кто пытается распространить подходы и вопросы, волнующие историческую социологию, на дисциплину в целом, кто хочет историзировать социологию, чтобы сделать ее более жизненной и обоснованной.— Энн Шола Орлофф,Северо-Западный университетОдин из важнейших участников «исторического поворота» в социальных науках конца XX века предлагает увлекательное погружение в дисциплину. Рассматривая образцовые работы в различных областях социологии, Лахман умело освещает различные вопросы, поиском ответов на которые занимается историческая социология. Написанная в яркой и увлекательной манере, книга «Что такое историческая социология?» необходима к прочтению не только для тех, кто интересуется <исторической> социологией.— Роберто Францози,Университет Эмори

Ричард Лахман

Обществознание, социология