Лучшее за год 2005. Мистика, магический реализм, фэнтези

— Я собираюсь пойти на Стенли-стрит, постучаться к нему и поговорить с…

— С мистером Хоббсом.

— Да, поговорить с мистером Хоббсом и показать вам, что он всего-навсего одинокий старик. Простой смертный. А детишки, возможно, боятся его, потому что он кричит на них, когда они играют слишком близко от его сада. Не кажется ли вам, что это было бы более разумным объяснением?

Миссис Эйвери с полуулыбкой погасила свою сигарету высоким каблучком. Она взяла дочку за руку, чтобы та встала поближе к ней.

— Пойдем, Кейли, подними повыше плакат и иди за дяденькой. — Она жестом швейцара из шикарной гостиницы указала ему дорогу. — Только после вас, советник Блейк.

«В худшем случае, — думал Джеф, — старичок выйдет нам навстречу и пригрозит тростью. Тогда можно будет тихонько войти и предложить ему переехать в славную новую квартирку в центре города, в дом, где всегда поблизости обслуживающий персонал и есть общие залы для отдыха, можно, наверно, предложить ему и денежное пособие, чтобы помочь обосноваться на новом месте». Он не останавливался и чувствовал, что миссис Эйвери все еще шагает следом, но держится все дальше и дальше от него. Когда они вышли на Стенли-стрит, она крикнула:

— Дом двадцать семь.

Дома с обеих сторон казались вполне ухоженными; на одном в приоконных ящиках росла герань, на фасаде другого висело декоративное колесо телеги, выкрашенное в красный и синий цвета. Но полосы газонной травы между домами шириной в фут высохли и почернели.

Казалось, что дом посредине совершенно не вписывается в эту улицу. Джеф снова посмотрел на него. Глянул на желоб под кровлей, на линию крыши — все как будто плавно соединялось с соседними домами. И все-таки дом производил впечатление чего-то чуждого этому месту.

Он положил руку на калитку. На начищенном кованом железе не было никаких следов ржавчины. Дорожка к двери была безукоризненно вымощена камнями разного размера, и кругом не было никаких растений, ни одного сорнячка, одна только голая земля. Он поднял руку, чтобы постучать в дверь, безупречно ровно окрашенную серой краской.

Дверь распахнулась. Мужчине, стоящему перед ним, было лет под семьдесят, выглядел он совершенно заурядным. На нем были серые вельветовые брюки и серый жакет; он улыбался. Похоже, серый — его любимый цвет. И в тот момент на Джефа повеяло холодом, как будто он открыл дверцу холодильника.

Он обернулся, чтобы сказать: вот видите, миссис Эйвери, он просто… Но она стояла слишком далеко. На расстоянии, с которого можно запустить камнем, собралась небольшая толпа, все они смотрели на этот дом, а потом начали швырять кирпичами в ту сторону. Один кирпич отлетел от оконного стекла и ударил Джефа по ноге, и тогда старик схватил его за руку и втащил в прихожую, где они оказались в безопасности.

— Так вы мистер Хоббс, — сказал Джеф. Ушибленная нога болела. Он потрясенно глянул на свои брюки, а потом решил, что в окна, должно быть, вставлены ударопрочные двойные стекла. — Хорошо, что вам не разбили окно.

— Этого можно не опасаться. Я так и думал, что вы зайдете ко мне, советник, — ответил Хоббс. — Проходите, садитесь.

В гостиной у Антихриста стояли два серых кресла, обитые полубархатом, телевизор и простенький сервант из сосны. На полочке над газовым камином не было ни одной фотографии и никаких безделушек, только дорожный будильник, который показывал 10:23. Повыше на стене, там, где принято вешать зеркало, висела вышивка в рамке. Это была, как водится, воодушевляющая цитата: «Для торжества зла необходимо только одно условие — чтобы хорошие люди сидели сложа руки».[45]

Через несколько секунд появился Хоббс, он нес поднос с кофейником и двумя фарфоровыми чашечками кофе. Аромат от напитка шел восхитительный.

— Не выношу кружек, — сказал старик. — Пить следует из приличных чашек, верно, советник Блейк?

— Спасибо. — Кофе обжег ему губы. — Мне представляется, последние несколько недель вам пришлось непросто.

— Да что вы, брошенные камни никогда не касаются этого дома. Обо мне не беспокойтесь.

— Простите…

Хоббс казался приятным благовоспитанным старичком.

— Они решили, что вы Антихрист. Не хотелось бы вам на время куда-нибудь переехать, ради вашей же безопасности? Мы прямо сейчас можем поселить вас в новую квартиру. И возместим ваши расходы по переезду, само собой.

Хоббс потягивал кофе, будто размышляя над полученным предложением. На лице его не было морщин, глаза были ясны, но при этом он все же казался старым.

— Мне здесь нравится, — сказал он наконец. — Я же не обязан переезжать, не так ли?

— Мы не можем вас заставить, мистер Хоббс. Вы ничего плохого не сделали. Но мы беспокоимся о вашей безопасности и не хотим, чтобы возобновились беспорядки.

— Тогда я останусь. Мне здесь нравится.

— Но…

Хоббс поднял худую ухоженную руку, вежливо и настойчиво призвав собеседника замолчать. По этому жесту можно было предположить, что когда-то он занимал важные должности.

— Но я и есть Антихрист, советник Блейк. Они не могут причинить мне вреда.