Лучшее за год 2005. Мистика, магический реализм, фэнтези

Когда они заходили в ее маленькую квартирку, она уже знала, что рано или поздно они окажутся в постели, и гадала, как это произойдет. Она наблюдала за Алексом, за гармоничными движениями его тела. Она отметила, как осторожно он вошел в ее гостиную, где стояло много хрупких вещиц. Она видела кожу под его одеждой, которая растягивалась и вновь сжималась при каждом его жесте.

— Не бойся, — сказала она, прикоснувшись к его спине между лопатками. — Ты ничего здесь не сломаешь.

— Здесь мило, — заметил Алекс.

— По большей части это просто куча безделушек. Ничего особенного тут нет.

Он покачал головой, словно не поверил ей. Украшением в квартире Тони служили вещи, доставшиеся ей по наследству от бабушки: выцветшие гобелены, потрепанная старая мебель, которая немало послужила своим хозяевам в прежние времена, а также дурацкая коллекция фарфоровых фигурок — выпрыгивающие из воды дельфины, спящие драконы и тому подобная ерунда. Все эти предметы должны были способствовать созданию домашнего уюта, но на деле они лишь напоминали Тони, сколь далека ее жизнь от того, о чем она мечтала. Все это только усиливало чувство безнадежности, и Тони ненавидела свое жилище.

Алекс больше не упоминал ни о таинственных ящиках, лежащих в машине, ни о панаме, которую он сложил и убрал в карман. Казалось, его куда больше интересует Гвен, которая настороженно рассматривала его из-за двери гостиной. Взгляд девочки был подозрительным и сердитым, как будто она догадывалась, что из-за этого высокого чужака на диване ее мамы появятся большие вмятины.

Перед ней был мужчина — это Гвен определила мгновенно, а значит, он был опасен. Из-за него мама будет вести себя неестественно и, может быть, даже будет плакать. Он был большой, слишком большой, просто великан из ее книжки. «Интересно, — подумала Гвен. — Он ест маленьких детей? Или их мам?»

Мама сидела рядом с гигантом.

— Иди сюда, мама. — Гвен похлопала руками по коленкам, как делала мама, когда хотела привлечь ее внимание. Может быть, ей удастся увести маму от этого верзилы, и они вместе спрячутся в туалете. В конце концов незнакомцу надоест ждать и он уйдет.

— Иди сюда, мама. Иди сюда.

— Пойди поиграй, Гвен.

— Нет, ты иди сюда.

— Она всегда ведет себя беспокойно, когда рядом мужчины, — сказала мама.

— Ничего особенного, — ответил великан. — Признаться, сейчас и я в таких случаях испытываю тревогу.

Он похлопал по подушке, которая лежала рядом с ним:

— Иди сюда, малышка. Я хочу с тобой поздороваться.

Гвен, не ожидавшая такого поворота событий, отступила за угол. Мама и великан сидели в гостиной, где были ее кроватка и игрушки. За ее спиной, как открытая пасть, темнел проход в мамину комнату. Гвен уселась между двумя комнатами и, обхватив колени руками, стала ждать.

— Она так испугана, — заметил Алекс, когда Гвен спряталась. — Ты знаешь почему?

— Может быть, потому, что ты большой и страшный?

— Потому, что она уже знает о существовании возможностей. Когда у человека есть возможность выбора, он боится ошибиться.

Тони отодвинулась и взглянула на него недоверчиво.

— Ладно, Эйнштейн. Поаккуратней с этой философией.

— Нет, серьезно. Сейчас Гвен воплощает в себе тысячи людей, которыми она может стать. И каждый раз, когда она делает выбор, один из этих людей уходит навсегда. В конце концов у нас не остается выбора, и мы становимся такими, какие мы есть. Она боится, что чего-то лишится, если подойдет ко мне. Что навсегда утратит возможность стать кем-то другим.

Тони подумала о своей дочери и не увидела ничего, кроме нескольких навсегда закрывшихся дверей.

— Ты пьян?

— Что? Ты же знаешь, что я не пил.

— Тогда оставь свои рассуждения. Я нахлебалась этого дерьма до конца жизни.

— Боже, извини, пожалуйста.

— Забудь. — Тони встала с дивана и вышла в коридор, чтобы забрать дочку. — Я сейчас выкупаю ее и уложу в кровать. Если хочешь, подожди. Решай сам.

Она отнесла Гвен в ванную и начала вечерние процедуры. Этим вечером она явственно чувствовала присутствие Донни. Когда Алекс начал излагать свою доморощенную философию, он стал очень похож на Донни, как следует перебравшего пива. Тони надеялась, что Алексу наскучит ждать, пока она исполнит прозаичные обязанности матери, и он уйдет. Она прислушалась: не направился ли ее случайный гость к наружной двери.

Однако очень скоро шаги раздались за ее спиной, и тяжелая рука опустилась ей на плечо. Она ощутила осторожное пожатие, и Алекс протиснул свое большое тело в ванную. Он сказал что-то ласковое ее дочке и отвел в сторону прядь мокрых волос, закрывающих девочке глаза. Тони почувствовала, как что-то сжалось у нее в груди, нежно и в то же время сильно, словно мифический Атлас принял на свои плечи часть ее забот.