Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм

Однажды я сидел в ресторане и наслаждался ленчем, и тут в заведение зашел мужчина в костюме цвета слоновой кости. Голова его была белой и лысой, словно яичная скорлупа, а когда он говорил, каждый слог оказывался необычайно искаженным. Думаю, он был из Бельгии.

— Дщерь Лу Ченг Хуана, — проговорил он. — Я раздражен вашей грубостью. Я хотел, чтобы все было по-хорошему. Предложил богатства — драгоценности и антиквариат, движимость и недвижимость, существенные доли доходных предприятий, — но вы приняли мое великодушие за слабость. Если вы не поделитесь супом по-хорошему, придется взять его силой.

Мишель Цзы сидела за столиком в углу и просматривала бухгалтерию.

— Потерялся. — Таков был ответ бельгийцу.

— Мальчики, — позвал тот, и тут же в ресторан вошли двое мужчин и стали у него за спиной. Их лица были широки, а рты — настолько огромны, что губы заворачивались к уродливым ушам. Длиннопалые руки свисали аж до коленей кривых ног.

Я почему-то сразу понял, что это — не настоящие люди, а обезьяны, выращенные и измененные таким образом, чтобы походить на людей. Они злобно косились на Мишель Цзы, раскачиваясь на странных кривых ногах.

Мишель Цзы едва ли удостоила их взгляда.

— Братья, — позвала она.

Из кухни вышли пятеро мужчин. Они встали плечом к плечу, словно стена.

— Чтобы получить мой суп, — бросила Мишель, — сперва придется победить моих братьев. А это труднее, чем вы можете предположить. Первый брат — словно камень. Ранить его нельзя. В правой руке Второго брата сосредоточена сила десяти человек. Третий брат неутомим, ему не нужны ни пища, ни вода, ни сон, ни воздух. Четвертый брат обгонит лошадь, сокола, летящую стрелу. Ну а Пятый брат, хоть и ходит среди нас, уже мертв и ничто не может ему навредить. Шестой брат видит на расстоянии ста миль, как подрагивают усики мотылька. Седьмой брат слышит, как скрипит и трещит растущая трава. — Мишель записала что-то в лежащей перед ней таблице. — Посмотрим, как ваши обезьяны справятся с ними.

Белый человек улыбнулся так, словно Мишель Цзы сказала забавную глупость. Но затем его лицо дрогнуло.

— Постойте-ка. Семеро братьев? Но я насчитал только пятерых.

— Да. Шестой и Седьмой братья вынесли суп через заднюю дверь, пока я представляла вам первых пятерых.

И Мишель Цзы вычеркнула что-то из таблицы.

— Тогда вы проиграли, — заключил белый человек. — Потому что в переулке остались другие мои обезьяны.

Да, — согласилась Мишель. — И о них позаботился Восьмой брат, наделенный даром ядовитого прикосновения.

— О-о-о, — прикрыв глаза, простонал белый человек. — О-о-о…

Повисла тишина. Одна из обезьян почесала зад и понюхала пальцы.

— Ну что ж, — заключил белый человек. — В другой раз.

— В другой раз, — согласилась Мишель.

И белый человек удалился с достоинством, которое ему удалось наскрести после такой неудачи. За его спиной разочарованно и смущенно ухали обезьяны.

Братья стояли и ухмылялись, пока Мишель не приказала им заняться работой. С видимым недовольством они вернулись на кухню.

Я наклонил чашку, чтобы доесть суп до последней капли.

— Здорово все вышло, — сказал я Цзы.

Она тяжко, глубоко вздохнула:

— Не так чтобы очень. Мы жили здесь на протяжении трех поколений, но теперь с этим городом покончено. Придется переносить ресторан.

Я подавился бульоном.

— Переносить? Но… Почему? Ваши братья…

— Бельгиец придет опять. А он делает обезьян быстрее, чем я — братьев. Поэтому мы переезжаем.

Она встала и щелчком сменила вывеску «открыто» на «закрыто».

— Но… Куда же вы поедете? — спросил я, заранее зная, что ответ придется мне не по душе.

— Далеко. За океан, а может, и за два. А теперь, извините меня, сэр. Вы были хорошим клиентом, но мне надо сделать кое-какие распоряжения.

Вот и все. На следующий день «Кафе Золотой Короны» госпожи Цзы уже не существовало. А через неделю на том месте открылась пышечная.

Около месяца ушло на то, чтобы отыскать другое место для ленча, и в конце концов я остановился на закусочной «Техасское барбекю» на Милтон, 400. Их фишкой было то, что основание ямы барбекю состояло из камней, привезенных из Техаса и Мексики. Это были фрагменты пирамиды ацтеков, обагренные кровью более чем тысячи человеческих жертв.

Ребрышки там чудо как хороши, но мне больше нравится двойной бутерброд со свининой.

Район гавани

Я шел вдоль рядов с аквариумами и плющил нос о миниатюрные подводные миры. Сундуки с сокровищами изрыгали пузырьки. Скелеты пиратов сжимали корабельные штурвалы. Рыбешки щипали водоросли у розовых скал.

«Пожалуйста, не прикасайтесь к стеклу», — гласила надпись на табличке, и я отодвинулся.