Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм

Затем меня привели туда, где уже сидела Дот, крошечная в своем огромном махровом халате, с чистыми и расчесанными волосами, с отливающими розовым перламутром ноготками. Сейчас ей можно было дать не больше четырнадцати.

— Миленькая стрижка, — сказала она.

— Где наша одежда? — рявкнул я на Мартина.

— Мы принесем ее вам, — ответил он и сделал знак одному из мальчишек на побегушках. — Но сейчас пройдемте со мной.

Они усадили нас перед огромным монитором и продемонстрировали каталог одежды, какой вы не найдете вне «Нейман-Маркуса». [45]На экране, точно бумажные куколки, крутились наши фигурки, которые можно было одевать как угодно, и ты видел, как будешь выглядеть. Дот блаженствовала, как свинья в луже.

— А во что нам это обойдется? — спросил я.

Мартин расхохотался так, словно я отмочил удачную шутку.

— Как насчет пары шелковых рубашек? — предложил он. — Вы хорошо сложены. Они вам точно понравятся.

К тому времени, как нас разодели в пух и прах, вернулся мальчишка с двумя большими зелеными пакетами с ручками.

— Что это? — спросила Дог, беря свой.

— Ваша старая одежда, — ответил Мартин.

Я взял свой пакет. Потом посмотрел в зеркало. На мне была синяя рубашка, длинный серый галстук, завязанный тугим изящным узлом, эбеновые запонки, серый переливающийся шелковый пиджак и широкие черные слаксы со стрелками, отутюженными так, что ими можно было бы колоть лед. А еще — замшевые ботинки, мягкие, точно кожа младенца, и удобные, как будто я разнашивал их три месяца. Я выглядел потрясающе.

Дот облачили в платье цвета шампанского с глубоким круглым декольте, светлые туфли-лодочки, простую золотую цепочку и серьги, поблескивающие в ее темных кудрях. Она слабо пахла фиалками и выглядела лучше обеденного перерыва на шоколадной фабрике.

— Надо убираться отсюда, — прошипел я ей.

— Спасибо, что заглянули! — хором продекламировали Элизабет и Мартин. Они проводили нас до двери. — Заходите еще!

Оживление в зале нисколько не уменьшилось — ну разве что чуть-чуть.

— Ладно, Дот. Теперь потопаем прямиком к подземке. От этого места у меня мурашки по спине бегают.

— Нет, — отрезала Дот.

Она схватила меня за руку — ту, что без пакета — и потащила через зал к одному из зарешеченных окошек. Никто не удостаивал нас второго взгляда. Теперь мы были одеты не хуже остальных и идеально вписывались в обстановку.

Из окошка нас поприветствовала очередная молодая женщина в зеленом:

— Я мисс Гуди. Чем могу помочь?

— Мы пришли взять наши деньги, — заявила Дот.

— Сколько? — спросила мисс Гуди.

Дот повернулась ко мне.

— Что скажешь, Сид? Двадцати миллионов будет достаточно?

— Это возможно, — кивнула мисс Гуди. — Обогните стойку, и пройдем к моему столу.

Дот шагнула за женщиной, но я схватил ее за плечо.

— Какого черта, о чем ты толкуешь? — свирепо прошипел я ей в ухо.

— Просто иди следом и молчи.

Мисс Гуди подвела нас к массивному столу со стеклянной столешницей.

— Нам, естественно, понадобится фотография. И номер. — Она взяла телефонную трубку: — Даниэль, вынеси два кейса… Да, правильно. — Она открыла какую-то страницу на своем компьютере и внимательно изучила ее. — Ваш банк, — обратилась она ко мне, — банк Талера в Женеве. Ваш номер: PN68578443. Со временем вы его запомните. Вот, запишите его пока на ладони. — Она протянула мне очень симпатичную шариковую ручку. Затем назначила номер Дот.

Пока мисс Гуди проделывала все это, из двери в мраморной стене позади нее появился мужчина. Он внес два серебристых кейса и поставил их на край стола мисс Гуди передо мной и Дот.

— Спасибо, Даниэль, — кивнула женщина и повернулась к нам. — Смелее. Откройте их!

Я подтянул кейс к себе и откинул крышку. Он был полон тугих пачек новеньких, хрустящих стодолларовых банкнот. Всего тридцать пачек.

— Чудесно, — сказала Дот. — Спасибо вам огромное!

Я защелкнул кейс и поднялся.

— Нам пора, Дот.

— Еще минутку, — остановила нас мисс Гуди. — Мне нужны ваши полные имена.

— Полные имена? Зачем?

— Для швейцарских счетов. Вы получили только триста тысяч. Остальное будет на вашем банковском счете. Потребуется также фотография.

Дот дернула меня за элегантный рукав.

— Сид совсем забыл об этом, — объяснила она мисс Гуди. — Вечно он торопится. Его зовут Сидней Ксавьер Дюбоз. Д-ю-б-о-з. А я Дороти Гейл.

Я достиг точки кипения:

— Заткнись, Дот.

— Теперь фотографии… — начала мисс Гуди.

— Моей фотографии вы не получите. — Я оторвался от Дот. В правой руке я держал кейс, а пакет с одеждой сунул под мышку левой.

— Все в порядке, — сообщила мисс Гуди. — Мы воспользуемся фотографиями из модельной программы. Бегите, если спешите. Но приходите еще!

Я уже шагал по мраморному полу, новые ботинки щелкали, как метрономы. Люди расступались, пропуская меня. Я направлялся прямиком к пандусу, ведущему в подземку. Тощий мужчина с длинной сигарой с любопытством взглянул на меня, когда я проходил мимо одного из столов; я положил руку ему на грудь и пихнул так, что сбил его с ног. Он удивленно растянулся на полу, но и только; все прочие тоже ничего не сделали.