Лучшие басни для детей

Мне говорит лиса-кума,

Что голос у тебя так звонок и чудесен,

Что от твоих прелестных песен

Все пастухи, пастушки — без ума.

Хотела б очень я, сама,

Тебя послушать.

Не трепещися так; не будь, мой друг, упрям;

Не бойся: не хочу совсем тебя я кушать.

Лишь спой мне что-нибудь: тебе я волю дам

И отпущу гулять по рощам и лесам.

В любви я к музыке тебе не уступаю

И часто, про себя мурлыча, засыпаю».

Меж тем мой бедный Соловей

Едва-едва дышал в когтях у ней.

«Ну, что же?» продолжает Кошка:

«Пропой, дружок, хотя немножко».

Но наш певец не пел, а только-что пищал.

«Так этим-то леса ты восхищал!»

С насмешкою она спросила:

«Где ж эта чистота и сила,

О коих все без-умолку твердят?

Мне скучен писк такой и от моих котят.

Нет, вижу, что в пенье ты вовсе не искусен:

Всё без начала, без конца,

Посмотрим, на зубах каков-то будешь вкусен:

И съела бедного певца —

До крошки.

___

Сказать ли на ушко, яснее, мысль мою?

Худые песни Соловью

В когтях у Кошки.

Рыбья пляска

От жалоб на судей,

На сильных и на богачей

Лев, вышед из терпенья,

Пустился сам свои осматривать владенья.

Он идет, а Мужик, расклавши огонёк,

Наудя рыб, изжарить их сбирался.

Бедняжки прыгали от жару кто как мог;

Всяк, видя близкий свой конец, метался.

На Мужика разинув зев,

«Кто ты? что делаешь?» спросил сердито Лев.

«Всесильный царь!» сказал Мужик, оторопев,

«Я старостою здесь над водяным народом;

А это старшины, все жители воды;

Мы собрались сюды

Поздравить здесь тебя с твоим приходом». —

«Ну, как они живут? Богат ли здешний край?» —

«Великий государь! Здесь не житьё им — рай.

Богам о том мы только и молились,

Чтоб дни твои бесценные продлились».

(А рыбы между тем на сковородке бились.)

«Да отчего же», Лев спросил: «скажи ты мне,

Они хвостами так и головами машут?» —

«О, мудрый царь!» Мужик ответствовал: «оне

От радости, тебя увидя, пляшут».

Тут, старосту лизнув Лев милостливо в грудь,

Ещё изволя раз на пляску их взглянуть,

Отправился в дальнейший путь.

Прихожанин

Есть люди: будь лишь им приятель,

То первый ты у них и гений, и писатель,

Зато уже другой,

Как хочешь сладко пой.

Не только, чтоб от них похвал себе дождаться,

В нём красоты они и чувствовать боятся.

Хоть, может быть, я тем немного досажу,

Но вместо басни быль на это им скажу.

___

Во храме проповедник

(Он в красноречии Платона был наследник)

Прихожан поучал на добрые дела.

Речь сладкая, как мёд, из уст его текла.

В ней правда чистая, казалось, без искусства,

Как цепью золотой,

Возъемля к небесам все помыслы и чувства,

Сей обличала мир, исполненный тщетой.

Душ пастырь кончил поученье:

Но всяк ему ещё внимал и, до небес

Восхищенный, в сердечном умиленье

Не чувствовал своих текущих слез.

Когда ж из божьего миряне вышли дому,

«Какой приятный дар!»

Из слушателей тут сказал один другому:

«Какая сладость, жар!

Как сильно он влечёт к добру сердца народа!

А у тебя, сосед, знать, чёрствая природа,

Что на тебе слезинки не видать?

Иль ты не понимал?» — «Ну, как не понимать!

Да плакать мне какая стать:

Ведь я не здешнего прихода».

Крестьянин и Лошадь

Крестьянин засевал овёс;

То видя, Лошадь молодая

Так про себя ворчала, рассуждая:

«За делом столько он овса сюда принёс!

Вот, говорят, что люди нас умнее:

Что может быть безумней и смешнее,

Как поле целое изрыть,

Чтоб после рассорить

На нём овёс свой попустому?

Стравил бы он его иль мне, или гнедому;

Хоть курам бы его он вздумал разбросать

Всё было б более похоже то на стать;

Хоть спрятал бы его: я видела б в том скупость;

А попусту бросать! Нет, это просто глупость».

Вот к осени, меж тем, овёс тот убран был,

И наш Крестьянин им того ж Коня кормил.

___

Читатель! Верно, нет сомненья,

Что не одобришь ты конёва рассужденья;

Но с самой древности, в наш даже век,

Не так ли дерзко человек

О воле судит Провиденья,

В безумной слепоте своей,

Не ведая его ни цели, ни путей?

Белка

У Льва служила Белка,

Не знаю, ка́к и чем; но дело только в том,

Что служба Белкина угодна перед Львом;

А угодить на Льва, конечно, не безделка.

За то обещан ей орехов целый воз.

Обещан — между тем всё время улетает;

А Белочка моя нередко голодает

И скалит перед Львом зубки свои сквозь слёз.

Посмотрит: по́ лесу то там, то сям мелькают

Её подружки в вышине;

Она лишь глазками моргает, а оне

Орешки, знай себе, щелкают да щелкают.

Но наша Белочка к орешнику лишь шаг,

Глядит — нельзя никак:

На службу Льву её то кличут, то толкают.

Вот Белка, наконец, уж стала и стара

И Льву наскучила: в отставку ей пора.

Отставку Белке дали,

И точно, целый воз орехов ей прислали.

Орехи славные, каких не видел свет;

Все на-отбор: орех к ореху — чудо!

Одно лишь только худо —

Давно зубов у Белки нет.

Кукушка и Орёл

Орёл пожаловал Кукушку в Соловьи.

Кукушка, в новом чине,

Усевшись важно на осине,

Таланты в музыке свои

Выказывать пустилась;

Глядит — все прочь летят,

Одни смеются ей, а те её бранят.

Моя Кукушка огорчилась

И с жалобой на птиц к Орлу спешит она.

«Помилуй!» говорит: «по твоему веленью

Я Соловьём в лесу здесь названа;

А моему смеяться смеют пенью!» —

«Мой друг!» Орёл в ответ: «я царь, но я не бог.

Нельзя мне от беды твоей тебя избавить.

Кукушку Соловьём честить я мог заставить;