Лучшие френды девушки (СИ)

- Не надо было убивать гиену, господин Винский, - вдруг сказал Дон-Моду.

Винский вспомнил свой утренний сон, от изумления онемел и уставился на проводника.

- Это плохо, - стал объяснять тот. - Теперь дух убитой гиены будет мстить... О, дух не успокоится, пока не отомстит своему врагу.

- И как же он будет мстить? - спросил Док, и его умное холёное лицо глумливо покривилось.

- У нас считают, что дух мёртвой гиены нашлёт на охотника других, живых гиен, -ответил проводник, задумчиво подняв брови. - А те уж найдут способ.

- Какие милые истории вы рассказываете нам на ночь, Дон-Моду, просто прелесть, - сказал Винский насмешливо и добавил: - Ладно... Придётся сегодня спать в таком шуме. А завтра мы уже придём в деревню мандинка. И сразу же, если получится, надо попасть к колдуну. Правда, у вас тут всё так медленно происходит... Живёте вы, африканцы, как во сне. Ни о чём не заботитесь, никуда не спешите. Да и я здесь попал, как в тягучую резину... Где сны? Где явь? Ничего не понимаю.

Винский расстроенно замолчал. Тут совсем рядом, покрывая общий вой, раздался издевательский, даже настырный хохот гиены.

- Ах ты, тварь! - вскрикнул Комбат, он вскочил, пытаясь разглядеть что-то в темноте за границей света.

- Не стрелять! - остановил его Винский.

Док нервически вскрикнул:

- Неужели нельзя что-нибудь сделать? Это невыносимо!

И тут Винский захохотал, захохотал громко, надрывно, со злостью, явно подражая звериному хохоту. Все онемели, даже гиены притихли и, наверное, разбежались, потому что их какое-то время не было слышно. Но не успели все вздохнуть с облегчением, как вой раздался опять, сначала издалека, потом всё ближе, и скоро вопли гиен разносились вокруг с прежней силой, и ночью в лагере никто не спал.

****

Винский выглянул из палатки: чернокожий мальчик стоял поодаль и терпеливо ждал. Винский потряс ботинки, чтобы вытряхнуть из них насекомых, которые могли заползти туда, и стал обуваться. Из своей палатки вылез и начал трясти обувь Дон-Моду - Винский брал его с собой к колдуну переводчиком.

Комбат сидел у костра и занимался любимым делом: выбирал параметры стрельбы "винтовка-патрон" для разных охотничьих ситуаций.

Оторвавшись от блокнота, он сказал Винскому, зловеще сощурившись:

- Ничего не бойся. Моя винтовка на пять километров бьёт прицельно...

- Да иди ты! - отмахнулся Винский.

Комбат захохотал, потерял равновесие и чуть не рухнул со стульчика. Из-за палатки выглянул Док и, уже откровенно зубоскаля, скороговоркой вставил своё:

- И даже не моги смотреть на местных женщин. Это я тебе, как доктор, говорю.

Винский презрительно фыркнул в ответ и кивнул Дон-Моду. Мальчик повёл их быстро, почти не оглядываясь.

Место, куда они вскоре пришли, казалось уединённым и диким - неприветливые скалы отвесно уходили здесь в тёмную воду. Огибая скалы, они вспугнули поспешно скользнувших в воду крокодилов и зашагали вдоль берега озера по сухим серым ракушкам, по скорлупе крокодильих яиц и по змеиным выползкам - ороговевшим кускам кожи, сброшенной змеями во время линьки. Высохшая скорлупа неприятно хрустела под ногами.

Наконец, мальчик остановился у пролома в скале. Дон-Моду подошёл к одинокому дереву, отковырнул от его ствола кусочек, понюхал и протянул Винскому, который тоже понюхал. Пахло ладаном, это оказалась смола ладанного дерева. Винский бросил смолу и огляделся. Было тихо и пасмурно, но чувствовалось, что солнце вот-вот сядет - с каждой минутой становилось сумрачнее.

Мальчик поторопил их. Винский и Дон-Моду последовали за ним в пролом - тот оказался довольно широким. За ним шёл проход в глубину, а где-то впереди, впрочем, недалеко, горел светильник. И здесь опять пахло ладаном.

Они вошли в пещеру. Колдун сидел на полу, на циновке, и смотрел на Винского удивительно смышлёными глазами. У его ног чадил светильник, который неестественно, снизу, освещал его чёрное морщинистое лицо. Не зная, что делать, Винский поклонился и протянул колдуну коробочку с часами. Тот довольно засмеялся и цепко схватил её.

Может быть, Дон-Моду и переводил слова колдуна Винскому - он этого не помнил. Он как будто всё понимал и без всякого перевода. Очень медленно колдун произнёс:

- Я ничего не скажу тебе сейчас про Северные горы... Завтра будет новый день, ты сам поймёшь. А теперь иди.

И словно что-то толкнуло Винского в грудь, да так, что его даже покачнуло. Он попятился, глянул потрясённо, но колдун уже закрыл глаза и, словно, погрузился в сон - лицо его расслабилось, грудь мерно задышала. Винский выругался тихо, сквозь зубы, мотнул головой Дон-Моду, призывая его за собой, и двинулся на выход за мальчиком.

Идти обратно было удивительно далеко. Винский прекрасно помнил, что здесь до выхода всего пара шагов, а они шли уже минут пять и всё никак не могли выбраться наружу.