Лучшие страхи года

Папа с такой силой распахнул дверь, ведущую на кухню с веранды, что чуть не сбил маму с ног. Она и рта открыть не успела, как он велел ей готовить теплую ванну, потому что собака Макфарланда, похоже, столкнулась то ли с волком, то ли с пумой, а может, и с самим мистером Макфарландом. Не добавив ни слова, он заглянул в кладовку, вытащил старое одеяло и выбежал из дома, остановившись только для того, чтобы придержать передо мной дверь.

Когда мы добрались до двора Уайти, уже стемнело. Уайти лежал рядом с Мэгги, поглаживал ее по голове и что-то тихо нашептывал. У меня горло сдавило от мысли, что мы могли опоздать, но, подойдя ближе, я услышал поскуливание и увидел, как приподнимается и опускается израненный собачий бок. Шерсть Мэгги была покрыта какими-то черными, жирными полосами. А потом я почувствовал вонь, и меня затошнило. Не представляю, как Уайти мог ее выносить.

Я спросил у папы, не скунс ли это сделал, но он не ответил. Он завернул Мэгги в одеяло, и ее глаза снова стали безумными. Она взвизгнула, когда папа поднял ее на руки, и щелкнула зубами у самого его лица. Но он лишь шикнул на нее тихонечко, крепче прижал к груди, и мы пошли домой.

Мэгти визжала, когда папа укладывал ее в ванну, а мы: я, Уайти и мама — стояли вокруг и смотрели. Мэгги вырывалась и расплескивала воду, но папа продолжал ее удерживать, и вскоре она утихла. Мы молча глядели, как он очищает ее раны от сора и грязи. Пока он это делал, она не издала ни звука. Мама сжимала и разжимала кулаки, и ее губы дрожали, но она тоже молчала. Вода в ванне сначала была розоватой, а потом стала такой темной и мутной, что не было видно дна. Папа смыл с меха Мэгги похожую на смолу грязь, и вода завоняла ужасно. Он велел маме согреть еще воды, потом вылил воду из ванны и наполнил ее заново.

Отмыв Мэгги, он вытер ее полотенцем и разрешил мне и Уайти забинтовать ей туловище и ноги. Мы уложили ее на полу родительской спальни, укрыли одеялом, и она сразу уснула. Мама разрешила Уайти переночевать у нас, так что мы бросили на пол рядом с кроватью целую стопку одеял и улеглись на них; собака спала между нами, и мы могли слышать ее дыхание.

Уайти вырубился мгновенно, а я все смотрел и смотрел на Мэгги. Она поскуливала во сне и перебирала задними лапами, но так ни разу и не проснулась. Я не помню, когда задремал.

На кровати надо мной всю ночь ворочался отец.

* * *

— Это был не пес и не пума, — сказал отец, а мама велела ему говорить тише.

Утренний свет пробивался сквозь заиндевевшее стекло. Уайти тихо похрапывал рядом со мной. Морда Мэгги выглядывала из-под одеял. Мой папа расхаживал туда-сюда по кухне, и сквозь его громкий топот я различал обрывки разговора.

— На нее напало что-то злобное. Очень злобное. Оно не хотело ее убивать, потому что иначе она была бы мертва. Оно просто с ней поиграло. Это чудо, что ей удалось выжить.

Мама что-то сказала, но я не расслышал.

— Пусть не отходит далеко от дома, вот и все. Позаботься, чтобы он не шатался по округе… — Из-за стука каблуков по полу я не смог разобрать остальное.

— Как ты думаешь, Джек, кто это мог быть? — спросила мама.

Папа долго молчал, а потом буркнул:

— Не знаю.

Даже не видя его лица, я понял, что он лжет. Я уверен, что мама тоже это поняла.

Дверь спальни скрипнула, и я крепко зажмурил глаза. Мне казалось, я выжидал целую вечность, прежде чем решился снова их открыть, но когда я это сделал, мой отец стоял в дверях и смотрел на меня. Его лицо казалось очень усталым, а губы были так плотно сжаты, что я не различал их за усами и бородой.

* * *

Мэгги смогла снова нормально ходить лишь через несколько дней, а до тех пор Уайти жил у нас. Мне было только девять лет, и в то время мне даже в голову не приходило, что родителям пришлось ограничивать себя в еде, чтобы ее хватало на четверых. Ни папа, ни мама никогда об этом не заговаривали.

Наконец, отец Уайти спохватился и начал его искать. Обнаружив, что родной сын не показывался ему на глаза вот уже несколько дней, мистер Макфарланд стал бродить по улицам и выкрикивать имя Уайти, в надежде, что тот отзовется. Мой папа вышел на крыльцо и помахал ему. Мама увела нас от двери, но мы все равно слышали, как мой папа грозился «надрать ему задницу», если он хоть пальцем тронет сына или собаку.

Мы с мамой смотрели через кухонное окно, как Уайти уходит вместе с отцом, а Мэгги, вся в свежих бинтах, ковыляет за ними. Закрыв дверь, папа присел на корточки и взял меня за плечи:

— Ты слышал, о чем мы с матерью говорили в то утро?

— Нет, сэр.

Он улыбнулся одними глазами:

— Ну что ж, если бы ты подслушивал, то услышал бы, как я сказал, что понятия не имею, кто мог так порвать Мэгги. Это может быть волк или какая-нибудь дикая кошка, но кем бы ни оказалась эта тварь, она опасна. Я не сумел найти следов, так что не знаю, где именно это произошло. Завтра мы снова отправимся на поиски, но послушай меня, Джейкоб, держись поближе к дому, понимаешь?

— Да, сэр, — ответил я.

Его глаза больше не улыбались.

* * *