Лучший друг девушки

– Полагаю, это его забавляет, – пожав плечами, ответила Ливи. – Он столь надежно защищен своим происхождением и общественным положением, что не находит в этом ничего предосудительного. Поверь мне, дорогой, он сущий клад. До сих пор не могу понять, как раньше я обходилась без него. – Она чуть откинулась на стуле и разгладила складки на своем «домашнем», спортивного покроя платье из чистого шелка, цвета только что распустившихся магнолий, так отлично сочетавшегося с ее прелестной кожей, черными волосами и великолепными глазами. – Он будет весьма кстати в качестве моего сопровождающего, если мне придется без тебя куда-нибудь выехать; представляешь, какой фурор это вызовет в обществе? Кто еще позволит себе иметь личным помощником младшего брата виконта?

Она была уверена, что мозг Билли уже лихорадочно просчитывал все возможные варианты такого положения дел, подбивая бабки и приходя к убеждению, что это, несомненно, сулит ему большие выгоды.

– Он состоит в родстве почти со всеми Дебреттами, не говоря уже о Берках, – продолжала Ливи на случай, если Билли еще не зашатался под тяжестью столь неоспоримых совершенств Джеймза. – Мне было буквально ниспослано провидением оказаться в то утро в «Харродзе».

Билли поднял на нее взгляд. Лицо его сияло. Глаза, улыбаясь, понимающе смотрели на нее.

– Да, прямо скажем, весьма кстати, – заметил он.

С восхищением и радостным сердцебиением Ливи отметила про себя, как всего за несколько дней Джеймз точно определил характер нынешнего хозяина дома Морпетов. Ей не пришлось предупреждать его, что на Билли ни в чем нельзя было полагаться: то, что он с энтузиазмом предлагал, мог вскоре холодно и безапелляционно отвергнуть. Неопытному глазу были почти незаметны признаки его недовольства, но Джеймз быстро уяснил себе, что частое пощелкивание пальцами предшествует надвигающейся вспышке гнева. И за что Ливи была безмерно благодарна Джеймзу, так это за то, что он мастерски научился отводить этот гнев от нее.

Уже в первую неделю она поняла, что обрела в нем искреннего друга, но совместная жизнь с Билли приучила ее к осмотрительности, и потому она заняла выжидательную позицию. Вне всяких сомнений, Джеймзу пришелся по душе его новый стиль жизни, но она хотела, чтобы он правильно понял: все это до той поры, пока она им довольна. Как только это станет ему ясно и он это примет, она сможет довериться ему.

Впервые в жизни Ливи не ошиблась в своем выборе: Джеймз Латтрелл-Ли сразу сообразил, что совершил удачнейший прыжок, когда, поддавшись первому побуждению, заговорил с Оливией Банкрофт в то утро в продовольственном отделе «Харродза». Похоже, судьба наконец благосклонно улыбнулась ему. Эта мысль пришла ему в голову в тот же вечер, когда он, сидя в огромной, как в турецких банях, ванне, в пузырьках «Флорис лайма» наслаждался долгожданным отдыхом.

С тех пор как он покинул военную службу – тот молоденький кавалерист побывал у него на квартире всего-то несколько раз, – жизнь не баловала его. Уход из армии можно было рассматривать и как определенную удачу, поскольку счета его в офицерском клубе-столовой были нешуточные, а брат наотрез отказался помочь ему деньгами. Пришлось заделаться добровольным изгнанником, подряжаясь выполнять скучнейшие работы, чтобы кое-как сводить концы с концами, но уж никак не завязать их прочным узлом.

И это до тех пор, пока он не угодил в дом Банкрофтов. Ибо имя Билли Банкрофта было одним из имен Крёза, как и Джимми Голдсмита и Роберта Максвелла. Господи, да он собственными глазами читал заметку в газете, где говорилось, что, возвращаясь на самолете из Найроби, сэр Уильям Банкрофт продал свой земельный надел в «Брэдбери пропертиз», стоивший ему (в 1953 году) 50 000 фунтов стерлингов, за 50 миллионов! К человеку, способному извлечь такую выгоду, нельзя было относиться неуважительно. К тому же неожиданно вблизи он оказался довольно обаятельным человеком. Выше ростом, чем предполагал Джеймз, с отличным загаром, на поддержание которого, несомненно, шли огромные деньги, и все еще густыми серебряными волосами на его фоне. На его сильном волевом лице играла чуть насмешливая улыбка, когда представляли ему Джеймза. Человек этот, вне всяких сомнений, был явно недюжинной личностью. Не забыл он упомянуть, что был знаком с сестрой Джеймза, что его свояк Уорд Уинслоу – посол США – приходился родней Монфортам, хотя и отдаленной, так как род Уинслоу несколько столетий тому назад переселился в Америку, но что все это можно увидеть на генеалогическом древе, составленном для Билли одним известным историком.

– Генеалогические деревья – мое хобби, – сообщил он Джеймзу.

– Это единственная садовая работа, которую ты любишь, не так ли, дорогой? – поддразнила его Ливи.