Лучший исторический детектив – 2

— В том-то и дело! Ты знаешь, какой раритет называется у коллекционеров-бонистов «Большим арбузом»? Редкая тысячедолларовая купюра, которых существует меньше десятка во всём мире! Я наткнулся на эту информацию случайно, в каком-то журнале, в разделе «Это интересно», потом почитал специальную литературу в библиотеке. С этого-то всё и началось. Ну, а мой друг-студент раскопал в старых газетах серию репортажей этого самого Сэвили? ещё за 1907 год! И там, среди прочего, говорилось об этих банкнотах! Правда, упоминалось вскользь, в основном там шла речь про какие-то за?мки и статуэтки. Но ведь были же и эти банкноты!

— И тебе стало ясно, что это не просто случайное ограбление в поисках сотни франков, а какие-то давние счёты. Наверное, там, в России что-то произошло между Сэвили? и убийцей, так что вопрос этих арбузов остался открытым… Может, Петров решил, что журналист их вывез с собой, и нагрянул к нему, чтобы украсть?

— Молодец, Эжен, я всегда говорил, что ты у нас один из лучших сыщиков! Ведь я тебе ещё не всё рассказал! Тот врач, на скорой помощи, который подобрал тогда этого Петрова, я с ним говорил потом… У него мать русская, поэтому он немного понимает этот язык. Так вот, на улице Петров кричал только «Большие арбузы, тысячи долларов!», а когда его загрузили в машину и поехали, он ещё был жив и в бреду пытался что-то сказать врачу. Тот кое-что запомнил, а я потом у него выудил. Вот послушай, — он достал записную книжку, нацепил очки, и стал листать её в поисках нужной записи.

— Но ведь ты тогда ничего не говорил мне, да и в деле нет ни слова про эти разговоры, — Эжену очень не нравилось, как Анри ведёт себя. Столько лет ни слова не говорил о каких-то обстоятельствах давно закрытого дела, а сейчас…!

— Конечно нет! Я ведь это всё недавно только нашёл, когда тем делом заинтересовался! Отыскал того врача, поговорил с ним. Он всё это записал, думал, будут в полиции спрашивать. А мы поспешили тогда, порадовались, что мелкое преступление распутали!

Эжен молчал, сердито сопел, допивая своё вино. Постукивал пальцами по столу.

— Ага, вот! — Бельтран отыскал нужную страничку и начал читать: — «Я не знал про «Арбузы»…, тевтонец молчал…, читал в газете…, думал, что этот увёз…, прятал тут, в Париже…, морфию дайте, морфию!». Тот по-русски, конечно, бредил, это мне доктор на французский перевёл…

— Получается, что мы упустили след какого-то интересного дела?

— Вот я и говорю! — почему-то Анри радовался, как ребёнок, и это раздражало Эжена. — Тут было дело такого масштаба, а мы свели его к простому грабежу. Закрыли, получили благодарности, и остались довольны! И теперь никто не знает, были там эти «арбузы» или нет? Может, их унёс убийца, но при нём ничего не нашли. Спрятал их где-то по дороге либо в подворотне, где скрывался после ранения? Или они так и остались в тайнике, в комнате журналиста?

— Теперь уже не найти, столько лет прошло!

— Конечно, не найти! — Анри просто сиял от счастья. — Весь этот квартал снесли после войны и застроили заново — там дома пришли в полную негодность!

— И что ты теперь предлагаешь? — раздражённо спросил Эжен. Он хорошо знал своего друга, чтобы сомневаться в ответе.

— Ничего. Совсем ничего не предлагаю. Больше двадцати лет прошло, всё уже давно утряслось, забылось и разрушилось! Просто подумал, что нам с тобой бы не помешала парочка таких арбузиков на старости лет! — он радостно захохотал.

Эжен недовольно поморщился — подобные шутки не способствовали улучшению его настроения. Впрочем, до размолвки дело не дошло: ежедневная порция вина была выпита, привычная партия в пикет сыграна, пришла пора возвращаться по домам, к своим постаревшим, сварливым жёнам, уютным тапочкам, и плотному ужину из нескольких блюд.

Завтра будет новый вечер в кафе и новые разговоры…

Глава 6. Москва, апрель, 1960

— Мишка, бросай всё и срочно ко мне! — Гоша явно был взволнован.

— Да что случилось-то?

— Не по телефону, но дело важное. И книгу свою прихвати! Не задерживайся, я жду! — Гоша повесил трубку.

Миша задумчиво почесал ухо. Если книгу надо брать, значит, нашёл что-то интересное. Ехать не очень хотелось, но любопытство пересилило. Он взял завёрнутую в газету книгу, оставил на столе записку: «Я у Гоши, буду не поздно. М.», и вышел из дома.

Ребята выросли, превратились из школьников в студентов, но дружить продолжали. Миша стал серьёзным коллекционером, выменивал у коллег полученные в своё время банкноты, и всегда умудрялся делать это с выгодой. Он в совершенстве знал конъюнктуру, часто находил у менее опытных собирателей интересные экземпляры и получал их в обмен на пустяки. Продавал кое-что из коллекции, выступал консультантом. Это был хоть и небольшой, но верный заработок.