Лучший режиссёр, главы 301-400

Вжух! Неожиданно раздался звук рассекания воздуха. В объективе камеры, которой орудовал издалека помощник оператора Гарри Джордж, окружённый толпой людей Ван Ян резко развернулся на левой ноге, подняв правую ногу. Пока публика издавала изумлённые возгласы, он с необузданной силой опустил ногу на бутафорский ящик высотой с половину человеческого роста. Тяжесть и быстрота удара позволили всем понять, что значит “взрывная мощь”, про которую целыми днями твердил режиссёр. Поверхность ящика тут же с глухим хлопком прогнулась до основания, предмет развалился на части, на пол посыпались хранившиеся внутри бутафорские пули.

– Хи-я!

Ван Ян, не совершая никакой передышки, после того, как на пол опустилась правая нога, опёрся о неё и эффектно задрал левую ногу в джинсах, не вкладывая особой силы, лишь используя скорость, после чего беспощадно ударил рослого каскадёра в корпус.

Подвергшийся энергичному удару здоровый каскадёр, болезненно нахмурившись, мгновенно покрывшись холодным потом и с шипением втянув в себя воздух, без всякой наигранности заковылял назад и повалился задом на пол, после чего схватился за грудь, которая хоть и была хорошо защищена, но все равно ощущала жгучую боль. Выдержать этот удар оказалось непросто! Ладно, когда бьют актёры, но сейчас его ударил режиссёр! Причём не постановщик трюков!

– Ого! Ух ты! – публика бессовестно зааплодировала, выражая восхищение этой великолепной, яростной, как вихрь, серии ударов.

Увидев, как он объяснил, что значит “быстрая брутальность”, Джессика, хоть и привыкшая с детства к его дракам, почувствовала, как у неё бешено заколотилось сердце. Красота!

Хлопавшая в ладоши Эллен Пейдж тоже невольно ахнула и выкрикнула:

– Волшебный юноша, это было реально круто!

Заметив, что Сьюзан Левин тоже улыбается и аплодирует, Дауни-младший возмущённо промолвил:

– Режиссёр, я тоже так могу! Почему бы не дать мне сцены с подобными трюками?

Снимавший закадровые моменты Гарри Джордж выключил камеру. Наблюдавший с близкой дистанции Донни Йен в определённой степени впечатлился, разглядев, что Ван Ян бил не в полную силу, зато двигался на такой высокой скорости. Ему, Донни, даже на пике молодости, кажется, было не сравниться с Ван Яном, а сейчас он уже постарел и стал более неподвижным. К тому же, учитывая фигуру и внешность, на Ван Яна вдвойне было приятно смотреть.

Так же думал и Дэниел Ву. Его ещё давно посетила мысль, что если волшебный юноша забросит режиссёрскую карьеру и уедет сниматься в Гонконг, ему непременно посыплется много предложений.

– Хух! – выдохнул Ван Ян и, обняв ладонью одной руки кулак другой, поклонился перед поддерживавшей его публикой.

Он мало над чем задумывался, лишь улыбнулся Джессике и ободряюще подмигнул ей, как бы говоря: «И у тебя получится!» Джессика сжала кулаки и воодушевлённо кивнула. Обязательно получится! Впереди ждало ещё огромное количество сложных и опасных трюков, и она ни за что не спасует перед каким-то ящиком! «Я Ривер, Ян дал мне силу! За Короля-лича!!!»

Вскоре реквизиторы снова подготовили съёмочную площадку, каждый приготовился, злобно уставившись на тот ящик. Джессика с ледяным лицом повернулась спиной. Она больше не замужняя слабая женщина, она вождь тауренов! Она Ривер! Едва послышалась знакомая команда “Мотор!”, как она с криком резко обернулась, подняв ногу. Несколько обычных и высокоскоростных камер запечатлевали всё это на плёнку.

Бац! Подол платья плавно задрался, а длинная нежная ножка быстро и с силой опустилась вниз. Ступня, одетая в ботинок на толстом каблуке, раздавила ящик, из него со звоном посыпались на пол бутафорские пули. В Джессику будто вселился Ван Ян, она с убийственным взглядом почти идентично выкрикнула: «Хи-я!» – оперлась на только что приземлившуюся правую ногу, задрала левую ногу и пнула бандита! Здоровяк, подыгрывая, с воплем отлетел назад. Вся серия движений была совершена в одно мгновенье!

– Снято! Хорошо! Красиво, здорово! Сделаем перерыв! Готовьтесь к следующей сцене, – крикнул Ван Ян, сделав особый акцент на похвале.

Он остался доволен тем, что в силе, скорости и тяжести ударов Джессики проявились красота и сексуальность. Он надеялся, что она и дальше сможет быть такой бесстрашной!

Услышав, как режиссёр удовлетворённо произнёс: «Снято», все, у кого не были заняты руки, захлопали в ладоши, хваля ослепительно улыбавшуюся Джессику, после чего приступили к дальнейшей работе.

При виде её улыбки Ван Ян и сам заулыбался и только хотел подойти к ней, как его окликнул Уолли Пфистер, чтобы что-то обсудить:

– Как думаешь, что если…

– Ху-ха, ху-ха, ху-ха… – наконец-то эта сцена была выполнена, но те деревянные ящики вовсе не были папье-маше, одышка у счастливой Джессики усилилась, а едва она расслабилась, как почувствовала вялость и усталость в руках и ногах, из-за резкого разворота у неё побаливала поясница. Легонько поглаживая левый бок живота, она направилась к актёрскому креслу у края площадки и, нахмурившись, тихо пробормотала:

– Теперь я снова слабая женщина. О боже, я перетрудилась…

– Давай, давай, попей воды.