Луэлла

— Не знаю, — ответила Луэлла. — может быть, потому, что мы, ауэйцы, внешне очень похожи на землян. Я вот оказалась смуглой, и меня решили внедрить на Землю в этом качестве. Впрочем, я не знаю, почему Институт галактической истории так поступил. Значит, так было нужно. Но не в этом дело… Знаешь, у нас на Ауэе очень строгий отбор. Не каждому доверят работать на другой планете. Для этого нужен целый набор качеств, которые, наверное, у меня есть. Поэтому меня и избрали для жизни и работы на Земле. Ты, я вижу, расстроился?

— Почему?

— Расстроился, я же вижу…

— Немного, — признался я. — То есть я хотел сказать… Ты вот уезжаешь…

Улетаешь… — начал я, но замолчал, не зная, что сказать.

Луэлла выжидающе смотрела на меня. И видел во взгляде угольно-черных зрачков незнакомое мне прежде выражение.

То есть не то, чтобы незнакомое…

Таким взглядом на меня очень часто смотрела Фиделина. Словно хотела сказать что-то очень важное, самое главное в своей жизни. Хочет, но никак не может решиться…

…Она так и не решилась. Не смогла сказать то, что всегда хотела, даже когда пришла пора расставаться. Ничего, кроме тихого: «До свиданья…»

Сейчас Фиделина, наверное, сидит дома одна. Грустит по Марисель. Или, презрев печаль, носится по двору вместе с Танькой Громовой, своей одноклассницей и лучшей подругой. И не знает, что Марисель никакая не Марисель, а Луэлла. «Надо спросить Луэллу, сказала ли она Фиделине, что прилетела с другой планеты», — почему-то пришла в голову мысль.

— Что ж, — проговорила Луэлла, внимательно наблюдая за моим лицом, на котором, как в зеркале, отражались все мои мысли и чувства. — Я так и думала… Ты думал, что я кубинка. Я знаю, что ты очень любишь эту далекую страну, любишь общаться с кубинцами. Они тебе очень нравятся. Особенно кубинки… ничего не говори! — быстро сказала Луэлла, чувствуя, что я хочу ей возразить. — Я же умею читать мысли и все знаю о тебе… Какой богатый материал для Института Галактической Истории — «чувства и мысли обычного земного подростка периода начала атомной эры», последнее достижение ауэйской науки, — произнесла она с ядовитой насмешкой, иронизируя то ли над собой, то ли над неведомыми мне ауэйскими учеными. — Впрочем, мало кому у нас интересны ваши мысли и чувства.

— Почему? — удивился я. — Меня бы заинтересовали мысли и чувства человека с другой планеты.

— А нам подавай только глобальное, — вздохнула Луэлла. — Отдельный человек нам не интересен. Ладно, давай не будем говорить на эту тему… Надеюсь, я тебя не разочаровала?

— Нет, что ты, — проговорил я, намереваясь разубедить Луэллу. Однако она остановила меня неровным взмахом руки.

— Не надо ничего говорить. Я же сказала, что знаю все твои мысли и чувства. Плохо, конечно, читать мысли без спроса, но что делать… Ты любишь Кубу и кубинцев, они твои друзья, ты мечтаешь побывать в стране своих друзей. Все это так. И знаешь, мне сегодня очень грустно оттого, что я не кубинка. И что я вообще не землянка. А знаешь, — сказала вдруг Луэлла, поднимая глаза, — мне очень не хочется покидать Землю. Почему-то не хочется… Мне очень понравилось у вас. Красивая, спокойная планета.

Немного нецивилизованная, но у вас все еще впереди. И люди здесь очень хорошие. У нас нет таких людей… У нас совсем другая жизнь, от которой я успела отвыкнуть. Поэтому и не хочу улетать. Но не могу остаться… От меня ничего не зависит, и я должна вернуться на Ауэю… А ты когда-нибудь побываешь на Кубе. Увидишь Гавану. Может быть, даже вместе с Фиделиной побродишь по лабиринтам старинных улочек Старой Гаваны. А может быть, ты сам станешь архитектором и будешь восстанавливать старые города, — сказала она вдруг безо всякого перехода. Наверное, мысли прыгали с места на место от волнения…

— Если это будет, то еще не скоро, — возразил я.

— Это замечательно — восстанавливать старые города, — продолжила Луэлла, словно не услышала моих слов, — на Ауэе не осталось ни одного древнего города, ни одного памятника нашей истории. А ведь наша цивилизация насчитывает более пятидесяти тысяч лет. Но все наши памятники погибли в войнах, а оставшиеся уничтожены потом, когда наступил мир… Послушай, Андрей, — сказала она вдруг, — у меня осталось не очень много времени, поэтому я хочу попросить тебя кое о чем. Кроме тебя, никто не знает, кто я. Я никому не рассказывала, только тебе… Поэтому все будут думать, что я уехала на Кубу.

— А Фиделина? — неожиданно вырвалось у меня.

— Что? — Луэлла испуганно, как мне показалась, посмотрела на меня.

Нахмурила брови… — Фиделина? А почему ты про нее спросил?

— Ну, не знаю… Просто… Она же твоя подруга…

— Да. Мы с ней друзья, — согласилась Луэлла. — И ты тоже друг. Мой друг.

Наш друг. И поверь, мне сейчас очень тяжело. Кажется, я стала старше на несколько лет… Но я хочу, чтобы… Прошу тебя как друга, никому не говори. Поверь, так надо…

— Даже Фиделине? — отчего-то продолжал настаивать я.