Луганский разлом

Нынешняя власть боится своего народа, заявляет Килинкаров. Боится, что референдум разрушит насаждаемый властью миф о том, что украинцы хотят евроинтеграции. Потому-то и отказывают украинским гражданам в проведении референдума, тем самым втаптывая в грязь их конституционные права. Хотя при этом рьяно выступают за демократию и «европейские ценности», используя эти красивые слова для своей пропаганды за дальнейшее движение в сторону Европы вопреки желанию народа.

При этом Спиридон Килинкаров отметил, что и ЕС, и украинская власть с оптимизмом и надеждой стремятся к подписанию соглашения, совершенно не думая о последствиях этого шага. Как напомнил он, в Украине уже сейчас останавливаются предприятия, которые были ориентированы на выпуск продукции для российского рынка, а после подписания договора с ЕС, по мнению Килинкарова, экономику страны и вовсе ждет катастрофа. Он подчеркнул, что Украина нужна Европе только для того, чтобы использовать ее природные ресурсы. ЕС переживает кризис, и ему нужна Украина. Этим и объясняется небывалая активность еврочиновников, которые не вылезают из Украины.

Конечно, сложно судить о политической составляющей в причинах остановки предприятий, когда руководители как Украины, так и Российской Федерации неоднократно пеняют на мировой экономический кризис. Но в целом зерно истины в заявлениях ситуативных союзников есть – экономика Луганской области строилась как составляющая глобальной советской экономики, поэтому после распада СССР луганские заводы продолжали работать в тесной связке с российскими предприятиями. Потому что все они заточены под единый стандарт, и стандарт отнюдь не европейский.

Если же абстрагироваться от политических лозунгов и диспутов о преимуществах евразийского пути развития, то в остальном «Украинский выбор» эксплуатировал две принципиально правильные мысли.

Первая правильная мысль – в регионах давно не решаются серьёзные вопросы. Серьёзные вопросы решаются в Киеве. Киев определяет, у кого сколько отобрать и кому сколько дать. Отсюда первое важное следствие – все материальные ресурсы утекают в столицу. В итоге имеем жуткие перекосы в плане того, что тупоголовый офисный хомячок, обосновавшийся в Киеве и не производящий ничего, кроме собственного дерьма, имеет уровень зарплаты больший, чем шахтёр или рабочий на заводе.

Вторая правильная мысль – мало-мальски адекватным людям в регионах делать нечего ввиду отсутствия каких-либо перспектив. И отсюда второе следствие – массовое перетекание активных и инициативных людей в столицу. В итоге там уровень конкуренции между ними зашкаливает, а в регионах образуется вакуум, который заполняют разнообразные маргиналы и нищеброды, у которых не хватило денег на билет по маршруту «Луганск-Киев».

Общий вывод – регионы загибаются на фоне жирующего центра. И это при том, что Партия Регионов ещё год-два назад носилась с лозунгом «Будущее рождается в регионах». Что там у них родилось – непонятно, но то, что Партию Регионов пора переименовывать, стало ясно давно.

В качестве лекарства, правда, «Украинский выбор» предложил весьма радикальный метод – хирургическое вмешательство, в результате предполагающее расчленение условных сиамских близнецов, включая экономическую и политическую автономию регионов, вплоть до создания региональных партий, выборность губернаторов и культивацию собственных региональных элит. Полная федерализация, помноженная на автономию. Но оба эти слова с некоторых пор в кругах украинских патриотов стали ругательными, и, услышав их, полагалось плеваться. Впрочем, было так не всегда. Ещё в начале двухтысячных вопросы о том, какой вариант административно-территориального устройства для Украины наиболее оптимален и приемлем, вполне серьёзно обсуждался на страницах прессы, научно-практических конференциях и партийных собраниях. Но, видимо, события 2004 года, когда политические лидеры юго-востока подняли на щит идею федерализации, так напугали сторонников единой Украины, что на этом вопросе было решено раз и навсегда поставить крест.