Луис Альберто

– Да уж, не очень приятно, – продолжал старик. – Ну, а я схватился за вёсла и подгрёб ближе. Стал я этого мужчину тянуть, а он тяжёлый, как бык. Чуть мне лодку не перевернул. Едва я его вытащил, как на этом месте ещё одна акула всплывает, и давай лодку качать. Я тогда схватил весло, размахнулся и изо всех сил огрел её по спине. Она с перепугу в сторону шарахнулась, а я сел на вёсла и погрёб прочь. Только все акулы за мной ринулись.

– Почему? – удивилась Корасон.

– Потому, что я верёвку от гарпуна к лодке привязал, и ту акулу, которой в брюхо попал, за собой потащил. Ну, я тогда подтянул её поближе и стал этот гарпун из брюха выдёргивать, а акулы вокруг так и кишат. Их даже ещё больше стало. Ведь эти бестии запах крови за пять миль чуют, а то и больше.

– Ну и как, выдернул?

– Конечно! Что же мне его, им оставлять, что ли?!

– И тебе не страшно было? – восхищённо спросила Корасон.

– Ни капельки! – гордо ответил Татав.

Ему действительно не было страшно. Ведь Татав был рыбак, а все рыбаки, где бы они ни жили и к каким бы общественным и социальным слоям ни принадлежали, обладают не только удивительным бесстрашием, но и одной общей чертой, связывающей всех их, – страстью к преувеличению…

– Ладно, хватит зря время терять, – сказал старик и встал с табуретки. – Мне ещё нужно Намису рыбу отнести.

Корасон тоже встала и тяжело вздохнула.

– Этот негодяй скоро всю деревню скупит! – прошептала она с негодованием.

– Да, ты права. Только чем он тебе не угодил?

Корасон ничего не ответила, только махнула рукой. Она не хотела говорить Татаву, да и вообще кому-нибудь, что Намис опять стал приставать к ней с ухаживаниями. Год назад он уже пытался взять её в жёны, но Корасон наотрез отказала ему и сказала, чтобы он и думать забыл об этом. Год всё было нормально, а недавно он опять стал проявлять к ней интерес. Татав знал о прошлогодних ухаживаниях лавочника и поэтому догадался обо всём. Он внимательно посмотрел женщине в глаза и спросил:

– Что, опять начал свои закидоны?

– Да. И что он о себе возомнил?! Он что, думает, что самый неотразимый мужчина на свете?!

– Нет, – ответил Татав, улыбнувшись, – он просто решил, что ты позаришься на его деньги.

– В таком случае он глубоко ошибается. Этот человек настолько жаден, что даже жалеет денег на служанку и решил, что я стану его бесплатной домработницей. Но этого не будет!

– Ладно, успокойся. Не стоит из-за этого негодника портить себе нервы, – сказал Татав. – Ты лучше посиди с больным, а я схожу в лавку, отдам Намису часть рыбы, а остальную попытаюсь выменять на мясо. Нужно будет сварить бульон для нашего гостя, если его можно так назвать.

– Хорошо, иди, я посмотрю за ним.

Татав пошёл к лодке, а Корасон села поближе к изголовью кровати и стала разглядывать мужчину. Ещё в лодке, когда она только увидела его, он очень понравился ей. Теперь она решила рассмотреть его повнимательней. На вид ему было лет сорок пять, а может, и больше. Это был европеец, а может, американец, о чём можно было судить по цвету его кожи. У него были мужественные, красивые черты лица. Волосы, уже начавшие седеть, были откинуты назад, открывая широкий, покрытый морщинами лоб. Узкий и длинный нос чётко выделялся на фоне смуглого от загара лица. Протянув руку, женщина осторожно сняла рыбью чешуйку, которая прилипла к его усам. Мужчина тяжело дышал. Корасон приложила руку к его лбу, чтобы измерить температуру, и воскликнула:

– Да у него жар! Наверное, он переохладился!

Вскочив, она нашла старый шерстяной плед, которым Татав пользовался во время сезона дождей, и хорошенько укутала незнакомца. Потом поправила под его головой подушку и села на своё место. Вдруг мужчина застонал.

– Что с вами? – спросила женщина, но он не ответил, потому что был без сознания.

Татав тем временем спустился к лодке за рыбой. Он решил не отдавать лавочнику весь улов, чтобы была возможность достать немного мяса и молока.

Погрузив корзины на тачку, он принялся толкать её по извилистой дорожке, ведущей к лавке, и весело катил тележку по деревне. На душе у него было радостно. Радостно оттого, что сегодня он, Татав, смог отстоять человеческую жизнь у моря. У моря, которое не привыкло отдавать ничего из своих объятий. Но на этот раз Татаву удалось сделать это взамен отца и брата, которых море не пощадило.

– Эй, Намис! – крикнул он, открыв дверь в лавку. – Я принёс тебе рыбу!

Намис вышел из-за прилавка, вытирая руки тряпкой.

– Ну что же, хорошо. Сколько же ты привёз? – спросил он.

– Три пуда! – гордо ответил Татав.

– Три пуда?! – лавочник был поражён. – Да ты, наверное, врёшь.

– Нет, не вру. Если не веришь, пойди и сам убедись.

Выйдя из лавки, Намис посмотрел на тележку с уловом и удивлённо присвистнул.

– Да-а-а, многовато… Однако трёх пудов здесь не будет. Только два с половиной.

– Неправда, – возразил старик. – Ровно три, я сам взвешивал.

– Если хочешь, давай взвесим на моих весах.