Луизианская заварушка (ЛП)

– Возможно, – согласилась она, но в голосе слышалось сомнение. Элли зачерпнула ложку овсянки, но тут же опустила её обратно в тарелку и посмотрела на меня. – Тебе когда-нибудь казалось, будто ты нашла все ответы, но стоило отступить назад, выбраться из гущи событий, вдруг понимала, что была слишком занята достижением цели и ни на секунду не останавливалась, дабы убедиться, действительно ли хочешь именно этого?

Эти слова врезались в меня словно товарный поезд. Там, в Вашингтоне, я была вечно занята. Если не работала, то думала о работе, готовилась к работе или анализировала проделанную работу в поисках слабых мест. Я не позволяла себе даже чуток замедлиться, не то что отступить. Возможно, потому что боялась тех вопросов, которыми задавалась Элли. Ведь ответы мне вряд ли понравятся.

Я понятия не имела, что сказать. Но, в конце концов, правда ничем не хуже всего остального.

– Наверное, я никогда об этом не задумывалась. Уже слишком давно иду на автопилоте.

Элли кивнула:

– Если б мама не заболела, я бы осталась в Новом Орлеане, закончила колледж, устроилась на работу. Думаю, порой необходимо какое-то судьбоносное событие, чтобы оценить свою жизнь и сделанный выбор со стороны.

– Да уж…

– Возможно, однажды такое событие произойдёт и с тобой, заставив всё переосмыслить.

«Вроде того, что за мою голову назначат награду, и придётся прятаться на болоте, притворяясь бывшей королевой красоты?»

– И возможно, – продолжила Элли, – тебе повезёт, и окажется, что твой выбор был верным.

– В любом случае все эти глубокомысленные выводы задним числом и тому подобное как-то сомнительны. Мне кажется, большинство людей всегда недовольны своими поступками.

«Кроме моего отца. Мистер Совершенство».

– Это да, – согласилась Элли.

– Ну и, ты в итоге выяснила, чем хочешь заниматься?

– Ты решишь, что я чокнутая.

– Ты наименее чокнутая из всех, кого я тут встретила. Что бы ты сейчас не сказала, это меня не удивит.

Она усмехнулась:

– Хочу открыть собственную пекарню и готовить прекрасные необычные десерты.

– Полагаю, ты говоришь не о Греховодье.

– Нет. Здесь такое не прокатит. У людей нет денег на мудрёные вкусности, да и большинство местных женщин могут сами всё испечь. Но маленькая кафешка в центре Нового Орлеана – моя мечта. Свежий кофе весь день… покупатели берут конфеты, заказывают свадебные торты и пирожные для вечеринок… – Элли вздохнула. – Как будто это осуществимо.

– Почему нет? – Я пожала плечами. – Ты можешь пойти в кулинарную школу и работать в пекарне, пока учишься. Там узнаешь много больше, чем от преподавателей и книг.

– Да, но проблема в деньгах. В пекарне на открытие своего дела не заработаешь, а продажи маминого дома едва ли хватит на оплату медицинских счетов.

– Значит, задержись здесь и немного подкопи. Жить в Греховодье наверняка дешевле, чем в Новом Орлеане, тем более, когда есть дом. Как поступишь в школу, экономь и продолжай работать, а потом подашь заявку на субсидию.

Элли минуту смотрела на меня, нахмурившись и явно обдумывая детали. И наконец кивнула:

– Ты права. Пора действовать по определённому плану, а не просто сидеть на попе и жалеть себя.

– Да всё нормально. В любое время, когда захочешь посидеть, поедая подобную пищу и жалея себя, – я буду рада составить компанию и сказать «Завязывай».

Она рассмеялась:

– Договорились.

– И если вдруг решишь попрактиковаться в выпечке, и тебе понадобится дегустатор – я в деле. – Я посмотрела на овсянку – единственное блюдо на столе, предназначенное для Элли. – Какой-то грустный выбор для будущего пекаря-кондитера.

– Видимо, у меня нет твоего метаболизма. Если б я столько съела, то уже бы впала в кому. Тренируешься?

– В основном бег и стресс.

«Особенно в последнее время».

– Стресса мне хватает, а вот бег возьму на заметку, если он держит тебя в такой форме.

– Можно улепётывать от полиции – одновременно и бег, и стресс.

«Лично испытала накануне».

Элли рассмеялась:

– Я подумывала о чём-то менее занятном.

– Ну а что расскажешь об Обществе греховодных дам?

Она покосилась на пару за ближайшим столиком и наклонилась ко мне:

– Мама всегда называла их «валокординовой мафией». Они рулят тут всем столько, сколько самые старые местные себя помнят.

– Но откуда такая власть? В смысле, с виду они милые и безобидные…

Ага, безобидные. Сама я в это не верила, но решила, что, изобразив дурочку, получу больше информации.

Элли нахмурилась:

– Знаю. Я как-то сказала маме то же самое, а она ответила, что не стоит недооценивать умную женщину. По её словам, когда Ида Белль хочет что-либо сделать в Греховодье, она находит способ, но я ни разу не слышала, чтобы она повышала голос или просила кого-нибудь об одолжении. Понятия не имею, как ей это удаётся.

На ум пришли фотографии, посланные ничего не подозревающему муженьку, дабы выманить Леблана из дома.

– Шантаж? – предположила я.