Луизианская заварушка (ЛП)

– В городе так много одиноких пожилых людей: Ида Белль, Герти, Мардж, вы. В чём проблема? Без обид, но вы в той возрастной группе, которую обычно видишь за белым заборчиком с детьми, золотистыми ретриверами и прочим.

– Ида Белль, Герти и твоя тётя – феминистки, опередившие своё время. И не могу винить их за стремление к чему-то большему, чем навязанная обществом роль. Я и сам не люблю, когда мне указывают, что делать.

– Я тоже. Значит, у тёти ни с кем не было романа?

Уолтер хмуро покачал головой:

– На моей памяти нет, но я всё гадал, не встретила ли она кого-нибудь во Вьетнаме.

– Почему?

– После возвращение она иногда выглядела так… будто думает о ком-то, до кого не дотянуться. Мне знакомо это чувство.

– Ида Белль?

Он кивнул:

– Всю жизнь для меня существовала лишь одна женщина. И если я не могу заполучить её, то и другая мне не нужна.

– Уолтер, вы старый романтик!

Он смущённо улыбнулся:

– Полагаю, быть романтиком – не худший вариант.

* * *

Учитывая обильность завтрака, домой мне, вероятно, следовало бежать вприпрыжку, но энергии не было. Вместо этого я буквально приползла, нагруженная сумками. Уолтер помог мне затариться едой лёгкого приготовления и заверил, что аккумулятор для джипа уже в пути. После чего вручил бутылку «сиропа от кашля» производства греховодных дам и подмигнул на прощанье. И чем Иду Белль не устраивает этот старик?

По дороге домой я мысленно прокручивала всё, что произошло со мной в Греховодье. И поняла, что, как бы ни хотела обратного, в итоге слишком увлеклась таинственной смертью Харви Чикорона, всеобщей уверенностью в виновности Мари и всеобщим же нежеланием её ареста.

Я почти сочувствовала прокурору, хотя, судя по опыту прошлых столкновений со стороной обвинения, мою симпатию вряд ли оценят. И всё же, когда настанет время суда, их ждёт серьёзное испытание в виде разгневанных жителей Греховодья. Всех, кроме Мелвина. Этот идиот, вероятно, ежедневно будет приходить на слушанье с плакатом «МАРИ ВИНОВНА!», если только судья позволит.

Поиск других подозреваемых быстро зашёл в тупик. Я надеялась, что разговор с Уолтером поможет, но, очевидно, наиболее вероятные убийцы помимо Мари – это священник, пастор, мясник, Франсин и сам Уолтер.

Я вздохнула. Чем больше я узнавала о Харви, тем сильнее сомневалась в обоснованности обвинений в адрес Мари. Кажется, у многих в этом городе были причины избавиться от гада.

Я всё ещё вертела так и эдак всевозможные безумные предположения о личности преступника, когда осознала, что прошла мимо своего дома. Чёрт. Нужно поработать над концентрацией внимания. Меня могли прикончить прямо здесь, и я бы даже не заметила приближение врага.

Я развернулась и поплелась обратно, а открывая входную дверь, вздохнула с облегчением – заперта. Греховодье уничтожило не все мои инстинкты.

Кости для разнообразия не спал – стоял и ждал у задней двери. Я решила, что он так просится на прогулку, и выпустила пса наружу. Погода стояла прекрасная, и так как под рукой имелись кухонные ножи, дверь я закрывать не стала, чтобы он мог спокойно вернуться, когда закончит с… ну что там делают столетние хаунды, когда не откапывают трупы.

Я и стакан воды выпить не успела, а он уже приковылял обратно и улёгся на своё место в углу. Всё же несправедливо, что виновник всей этой суматохи никаких проблем со сном явно не испытывает. По моим подсчётам, дрых он двадцать три часа в сутки.

Я заперла заднюю дверь и разобрала покупки – на всё про всё ушло минуты две. Затем принялась бродить по дому в поисках занятия. В итоге, навернув четвёртый круг по гостиной, плюхнулась в кресло и вздохнула.

Мне было скучно.

Впервые с момента приезда в Греховодье я получила дозу спокойной и замедленной провинциальной жизни. И её явно переоценивают, если только вы не привыкли спать сутками, как Кости. Я же, вместо того, чтобы вздремнуть, оказывается, предпочитала рисковать прикрытием, расследуя убийство всеми ненавистного кретина его женой, которую никогда не встречала. И что это обо мне говорит?

Всего за минуту я пришла к выводу, что не гожусь для замедленной спокойной жизни. И так как нынешний переполох в Греховодье, наверное, первый с исчезновения Харви, мне ещё подфартило со временем прибытия, ибо хоть какое-то развлечение. Вообще-то мне, конечно, полагалось упаковывать вещи Мардж, но это занятие казалось ещё более скучным, чем просто сидение в гостиной.

Я в десятый раз достала и проверила мобильник. Ни звонков, ни сообщений. Может, у Иды Белль и Герти сегодня выходной? Вот весело: только я увлеклась, как они отступили.

Я посмотрела на фото на каминной полке. Герти говорила, что это Мардж и Мари. Стоят, улыбаясь, на главной улице. Судя по растяжкам и украшениям, вокруг что-то празднуют. На соседнем снимке опять Мардж, но теперь в компании мужчин и гигантского мёртвого оленя. Все, кроме оленя, в камуфляже, и выглядят так, будто у них вся жизнь впереди.