Лука и огонь жизни

Шести лет от роду Лука видел по телевизору снимки планеты Юпитер, которые посылал на Землю крошечный автоматический зонд, медленно падавший на поверхность этого газового гиганта, и по мере приближения зонда к планете она становилась на снимках все больше и больше. Фотографии запечатлели медленное движение составлявших Юпитер газов, которые закручивались в завитки и спирали, а кроме того, два знаменитых пятна, одно огромное, другое поменьше. Наконец зонд упал на планету под влиянием гравитации и исчез навсегда (как представил себе Лука, с медленным хлюпающим звуком, словно его засосала атмосфера), а вместе с ним исчезли с телевизионных экранов и снимки Юпитера. Сейчас, по мере приближения ковра-самолета Решам к Туманам Времени, Лука заметил, что их поверхность находится в постоянном движении, подобном тому, что он видел на снимках Юпитера. Туманы точно так же растекались, извивались, вытягивались полосами, принимая причудливые формы и меняя цвета. Лука наблюдал, как на фоне белесой субстанции появлялись смутные оттенки самых разных цветов. Мы что-то вроде космического аппарата, подумал он, только не автоматического, а пилотируемого, но в любой миг может появиться какой-нибудь сгусток антиматерии, и все, конец перехода.

Туманы уже окутали их со всех сторон, сделав видимость нулевой, и ковер-самолет погрузился в них совершенно беззвучно. Однако Туманы никак не коснулись Решама, поскольку ковер-самолет, располагавший собственными защитными ресурсами, окружил себя чем-то вроде невидимого щита, силовым полем, способным противодействовать Туманам. В этом защитном пузыре путники оставались в безопасности, как и обещала Сорайя, призвавшая довериться ковру-самолету, и начали осторожно пересекать зону Туманов Времени.

«Боже мой, — воскликнула Слоноутица, — да ведь мы уходим в зону Забвения. Разве это не кошмар для Птицы Памяти!»

Это похоже на слепоту, размышлял Лука, хотя обычная слепота, возможно, полна всяких цветов и форм, света и тени, точек и вспышек — словом, всего, что возникает позади закрытых век, если изо всех сил зажмуриться. Он знал, что глухота может сопровождаться всякими звуками вроде атмосферных помех, жужжания, звона, так почему слепоте не наполнять глаза такими же бесполезными формами? Однако теперешняя слепота оказалась совсем иной; она была, если можно так выразиться, абсолютной. Он вспомнил, как Никтопапа спрашивал его, что было до Большого Взрыва, и решил, что эту белесую пустоту, это отсутствие чего бы то ни было можно счесть правильным ответом. Это нельзя даже назвать пространством. Это нечто, не оставляющее места для чего бы то ни было. Только теперь он по-настоящему понял, что имеют в виду люди, когда говорят, что вещи исчезают в тумане времени. Правда, это выражение обычно считается фигурой речи, но Туманы отнюдь не являлись словесной формулой. Они, очевидно, существовали еще до того, как возникли слова.