Лука Мудищев (сборник)

III

В ужасно грязной и холодной

Каморке возле кабака

Жил вечно пьяный и голодный

Герой поэмы, мой Лука.

К своей он бедности чрезмерной

Имел еще одну беду:

Величины неимоверной

Семивершковую елду.

Ни молодая, ни старуха,

Ни блядь, ни стерва-потаскуха,

Узрев такую благодать,

Не соглашались ему дать.

Хотите нет, хотите – верьте,

Но по Москве носился слух,

Что будто бы заеб до смерти

Лука каких-то барынь двух.

Теперь, любви совсем не зная,

Он одиноко так и жил,

И, длинный хуй свой проклиная,

Тоску-печаль в вине топил.

Но тут позвольте отступленье

Мне сделать с этой лишь строки,

Чтоб дать вам вкратце представленье

О роде-племени Луки.

Весь род Мудищевых был древний,

И предки нашего Луки

Имели вотчины, деревни

И пребольшие елдаки.

Покойный предок их, Порфирий,

Еще при Грозном службу нес

И, поднимая хуем гири,

Порой смешил царя до слез.

Послушный Грозного веленью,

Своей елдой без затрудненья

Он убивал с размаху двух

В опале бывших царских слуг.

Другой Мудищев, воин бравый,

В полках петровских состоял,

Во время битвы под Полтавой

Он хуем пушки прочищал.

Благодаря такой махине

При матушке Екатерине

Прославился Мудищев Лев,

Красавец, генерал-аншеф.

Сказать по правде, дураками

Всегда Мудищевы росли.

Но пребольшими елдаками

Они похвастаться могли.

Свои именья, капиталы

Проеб Луки распутный дед,

И мой Мудищев, бедный малый,

Был нищим с самых юных лет.

Судьбою не был он балуем,

И про него сказал бы я:

Судьба его снабдила хуем,

Не давши больше ни хуя.

IV