Лука Витиелло

Готов поспорить на свое левое яйцо, что у Арии не было права голоса при выборе этой гребанной пародии платья. Я трахал женщин и в более пошлых нарядах, но она была моей будущей женой, и ей всего лишь пятнадцать. Ее родителям стоило бы защищать ее, а не выставлять напоказ подобным образом. Наконец, она отважилась поднять голову и встретиться с моим взглядом. Ебанный стыд, она выглядела так, словно была готова расплакаться. Если бы у меня появился лишь шанс, я бы убил Скудери и охереть как наслаждался бы этим. Я поставил стакан прежде, чем смог бы запустить им в стену.

Взгляд Арии нервно метался из стороны в сторону. Мужчины в комнате осматривали ее без тени должного уважения, но ублюдок Рафаэле просто раздевал ее своими ебанными глазами. Если бы мы были в Нью-Йорке, я бы избавил его от ноши видеть когда-либо и что-либо впредь. А, может, сделаю это и здесь, если он в ближайшее время не прекратит облизываться.

Не обращая внимания на неуважение Рафаэле, Скудери подвел Арию ко мне. Он смотрел на меня так, словно ждал, когда моя челюсть упадет на пол при виде Арии. Она была прекрасна, и через три года я был бы благодарен увидеть ее в подобном виде, но сейчас же меня выводили из себя попытки Скудери сделать Арию похожей на одну из ебанных сексбомб, учитывая то, как она ненавидела это.

— Это моя дочь, Ария, — сказал Скудери с видом нетерпеливой немецкой овчарки, которая только и ждет, когда хозяин бросит ей палку.

Фиоре одарил меня самоуверенным взглядом.

— Я не наобещал слишком многого, не так ли?

О, блять.

— Верно.

Младший брат Арии пробрался к ней и взял ее за руку. Мои глаза на секунду задержались на ее ногах, но я отвел взгляд.

— Возможно, будущие жених и невеста хотят побыть наедине несколько минут? — сказал отец, одарив меня взглядом, который я знал слишком хорошо. Он, вероятно, думал, что оказывает мне ебаное одолжение. Я заметил панику на лице Арии, она была в шаге от того, чтобы умолять своего отца запретить это.

Конечно же, Скудери не сделал ничего подобного. Он, скорее всего, позволил бы мне заявить на нее свои права прямо перед ним, если бы я собирался лишить ее девственности до свадьбы.

— Мне остаться? — спросил ее охранник.

Тень облегчения мелькнула по лицу Арии - у меня не было ни единой иллюзии о том, кем я являюсь, но в этой комнате я был тем, кого Арии стоило бы бояться в последнюю очередь.

— Дай им несколько минут, — сказал Скудери, и Ария замерла. Что, она думала, я собираюсь с ней сделать? Растлить ее прямо на этом диване? Отец подмигнул мне. Он на полном серьезе думал, что я буду приставать к своей пятнадцатилетней невесте? Он бы определенно так и поступил. Все начали расходиться, и только маленький мальчик остался, уцепившись за руку своей сестры, чтобы защитить ее. Мне пришлось отдать дань уважения мелкому, он был единственным из Синдиката, кто имел хоть каплю смелости.

— Фабиано. Уходи оттуда, сейчас же,— резко окликнул его Скудери, и мальчик отошел от Арии, послав мне угрожающий взгляд. Мне нравился этот наглый сорванец.

Дверь захлопнулась, и мы с Арией остались наедине. Она взглянула на меня сквозь свои длинные ресницы, прикусив губу. Как она может быть столь напуганной? Я знаю, как выгляжу в глазах окружающих, особенно в глазах таких маленьких девочек как она. Вероятно, я выглядел как огромный монстр, который мог бы раздавить ее, но у меня не было и мысли о том, чтобы причинить ей боль, и уж тем более приставать к ней, как бы прекрасно она ни выглядела. Я не извращенец. Я никогда не принуждал женщин, а Ария была девочкой. Моей невестой. Моей. Под моей защитой.

— Ты выбирала платье сама? — спросил я, чтобы отвлечь ее от ужасных мыслей.

Она поежилась, ее глаза расширились. Огромные синие глаза, такие невинные, будто бы могли смыть все мои грехи. И эти золотистые волосы… блядь, мне хотелось коснуться их, чтобы понять, были ли они столь шелковистыми, как казались.

— Нет. Мой отец, — сказала она своим мягким, милым голосом.

Конечно же, он. Я видел, как она ежится от холода и страха. Я решил, как можно скорее завершить наше странное общение – прежде, чем Ария потеряет сознание. Я потянулся за кольцом, которое купил для нее пару дней назад. Моя маленькая невеста вздрогнула, и мое настроение стало еще хуже. Я показал ей вельветовую коробочку, надеясь, что это позволит ей расслабиться, но она лишь еще сильнее напряглась. Я хотел встряхнуть ее, чтобы в ней появился хоть проблеск здравого смысла, но это лишь укрепило бы ее опасения. Я протянул ей коробочку, и она, наконец, подала руку. Когда ее пальцы соприкоснулись с моими, она со вздохом отпрянула. Я должен был подавить свое раздражение – нет, не на нее, а на ее родителей, Кавалларо и моего отца, которые втянули нас в эту чертовщину. Она была слишком молода, я мог лишь надеяться, что в следующие три года она обретет хоть немного уверенности. Я не хотел жену, которая съеживалась бы при виде меня.