Лука Витиелло

— В этом нет ничего нормального, — грубо сказал я. Разве она не понимает? Если отец узнает, что Маттео плакал, особенно в присутствии Чезаре, он накажет его. Может, даже выжжет глаз, как когда-то угрожал мне. Я не мог позволить этому произойти. Я посмотрел на Чезаре, который стоял в нескольких шагах позади, снимая бинты с запястий.

— Наша мать была грешницей. Самоубийство – это грех. Она не заслуживает нашей грусти, — повторил я то, что сказал мне священник, когда я приходил к нему вместе с отцом. Я не понял его мысли. Убийство тоже было грехом, но святой отец никогда не говорил об этом нашему отцу.

Марианна покачала головой и коснулась моего плеча, грустно глядя. Почему она продолжала это делать?

— Она не должна была оставлять вас, мальчики, одних.

— Раньше ее тоже никогда не было рядом, — сухо ответил я, подавляя внутри себя эмоции.

Марианна кивнула.

— Я знаю. Знаю. Ваша мама…

— …была слабой, — пробормотал я, отшатываясь от ее прикосновения. Я не хотел говорить о ней. Я просто хотел забыть, что она когда-либо существовала, Я хотел, чтобы Маттео, наконец, перестал смотреть на этот гребанный нож, будто тот мог убить и его.

— Не надо, — прошептала Марианна. — Не становись как твой отец, Лука.

Это то, что сказала бабушка перед смертью.

Бабушка выглядела маленькой и худой. Кожа казалась большой для ее крохотного тела, будто бы ее поместили в кого-то, кто был в два раза крупнее.

Она улыбнулась так, как никто в целом свете мне не улыбался, и протянула свою морщинистую руку. Я ухватился за нее. Ее кожа была похожа на бумагу, сухая и прохладная.

— Не бросай меня, — потребовал я. Отец сказал, что она скоро умрет. Вот почему он отправил меня в ее комнату – чтобы я понял, что такое смерть, но я и так уже это знал.

Бабушка легонько сжала мою руку.

— Я буду наблюдать за тобой с небес.

Я потряс головой.

— Ты не сможешь нас защитить, находясь там, наверху.

Ее карие глаза смотрели на меня по-доброму.

— Скоро тебе уже не понадобится никакая защита.

— Я буду всеми управлять, — прошептал я. — А затем убью отца, чтобы он больше никогда не смог причинить боль Маттео или маме.

Бабушка прикоснулась к моей щеке.

— Твой отец убил твоего дедушку, чтобы стать Капо.

Мои глаза расширились.

— Ты ненавидишь его за это?

— Нет, — ответила она. — Его отец был жестоким человеком. Я не могла защитить Сальваторе от него, - ее голос становился все более глухим и тихим, так что мне пришлось наклониться, чтобы услышать ее. — Именно поэтому я пыталась защитить тебя от отца, но мне этого не удалось.

Ее глаза затрепетали, и она отпустила мою руку, но я вцепился в ее.

— Не становить таким же, как твои отец и дед.

Она закрыла глаза.

— Бабушка?

Я тяжело сглотнул и оглянулся на Чезаре, который смотрел, скрестив руки на груди. Он слышал то, что сказала Марианна? Отец будет зол на нее. Очень зол.

Я развернулся и направился к нему, останавливаясь прямо перед ним и прищуривая глаза.

— Ты ничего не слышал.

Чезаре приподнял брови. Он думает, что я шучу?

Я не мог сделать многое. Вся власть была у отца.

— Ты никому ничего не скажешь, иначе я скажу отцу, что ты говоришь о нем всякую херню. Я его наследник. Он поверит мне.

Чезаре опустил руки.

— Тебе не нужно угрожать мне, Лука. Я на твоей стороне.

С этими словами он развернулся и направился в закрытую комнату. Отец всегда говорит, что мы окружены врагами. И как я должен понять, кому могу доверять?

ЛУКА, 11 ЛЕТ

Крики прорвались сквозь мой кошмар, картинки кровавых ручейков на белом мраморе. Я резко сел, сбитый с толку, слыша крики и стрельбу. Что происходит?