Лука

— Ешь, тебе нужно хорошо питаться. — на мгновение я замерла, обдумывая его слова. Мой обморок можно было по-разному истолковать, как нервное истощение, но так же как и беременность. О чем подумал он? Я стала жевать медленно, вспоминая когда у меня в последний раз были месячные и стараясь не выдать свое переживание по поводу его слов.

Признаков беременности у меня не было: ни тошноты, ни других ощущений, которые обычно испытывают девушки на первых порах. Только обморок, но он был скорее всего на нервной почве.

— Доброе утро! — Захар со своим приходом принес запах свежести и елок. Он стоял на пороге в джинсах и легкой куртке. В его руках был пакет с цветами; такой рыночный пакет, который обычно дают на вещевых и продуктовых базарах. Деревенский, без шика. — Я нашел тебе вещи, не Прада, но думаю сойдет для сельской местности.

Я заглянула в пакет. В нем были джинсы и пара однотонных футболок. Весьма достойный, ничего лишнего. Еще бы найти обувь, а то у меня только туфли на каблуках. В них по местному бездорожью особо не разгуляешься.

— Я утром также перенес из машины твои кеды и кожаную куртку, которые лежали в багажнике. — он сел рядом, мастеря себе тоже бутерброд. Снимая костюм Захар также снимал с себя всю это холодность и официоз, без него он мне нравился намного больше.

Меня сейчас интересовала не моя укомплектованность вещами, а совсем другое. Звонил ли он, если звонил — что говорил? Это было обо мне? Он переживал? Ему сказали, что мне стало плохо? О чем подумал Лука? Он теперь тоже думает, что я беременна?

Снова погрузившись в свои мысли даже не заметила, что замерла с полной ложкой каши у моего рта. Со стороны, наверное, смотрелась как больная. Но никто из мужчин ничего не сказал, не показал даже взглядом своей озабоченности.

Ханзи сел рядом с кружкой мятного чая, аромат которого бодрил и поднимал настроение. Я втянула его запах, грудь все также сжимали невидимые тески, которые не давали двигаться. Нужно успокоиться, если я в доме отца Луки, а не распятая в подвале, значит не все так плохо.

Можно ли так страдать от разлуки с тюремщиком?

Пора было сказать хотя бы себе правду, я чувствовала что-то нездоровое до разрыва аорты к этому мужчине. Необъяснимое притяжение, не отпускающее меня с момента первой нашей встречи. Лука был прав, мне понравился этот сильный мужчина, с первого взгляда на него. Там в клубе, когда Ира рассказывала о его загадочной личности, я не могла оторвать взгляда от его глаз, которые могли быть как теплым океаном, так и грозовой тучей. Они меняли оттенок от его настроения, не выдавая эмоций.

Трудно было назвать больное чувство, живущее в моем сердце, находящееся где-то посередине между любовью и ненавистью. Я не подозревала, что на такое способна, что могу и душой и телом погрузиться в жизнь другого человека, раствориться, меняться, подстраиваться под него.

Во взрослой жизни я была лидером: на работе, дома, с друзьями. Теперь я боялась говорить, потому что не знала, какие слова будет правильно сказать, а о чем промолчать?

Лука Гроссерия подавил меня. И, к моему глубокому сожалению, я не была расстроена этим фактом.

Майлз.

Невыносимо держать это все в себе. Из-за этого минуты превращались в часы, делая невыносимым ожидание. Захар позвонил еще вечером, рассказав об обмороке Алисы, что она просто в отключке от нервного истощения. Врач сможет осмотреть ее только завтра при условии что протрезвеет.

Я не мог сказать об этом Луке вечером же, потому что он взял с меня слово. И я не хотел подвергать операцию риску, потому что он мог выйти из себя, а Лука в гневе был невероятно жесток и опрометчив. Почти не спал всю ночь, переживая и мучаясь, пришел к выводу, что когда все закончится — скажу сразу же. Он не захочет слушать, возмутится, что нарушил слово данное ему, а потом убьет, что я молчал так долго. Так или иначе, при любом раскладе, я останусь крайним.

— А как Вы установили столько камер незаметно? — я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Взрослый мужик, служивший в спецназе, не заметил маленького мальчика. Что за ребенок такой, сущий дьяволенок. Омен.

— Бл… Как ты сюда попал?

— Как люди установившие камеры. — парень высунул язык и сел рядышком со мной, рассматривая камеры. — Круто, ты смотришь за ними?

— Не только. — мне не хотелось сейчас пускаться в объяснения, как-никак я был занят делом. — Можешь не мешать?

Малец кивнул и отдать ему должное, не мешал. Просто тихонечко смотрел, не издавая ни звука.

— А Лука, он кто? — в его голосе было столько восхищения будто он увидел супермена. Не моргая смотрел на камеры, следя за происходящим.

Я посмотрел на мальчика, задаваясь этим же вопросом.

Алиса.

Я переоделась и Ханзи повел меня на экскурсию своей небольшой фермы. У него в хозяйстве было немного скота: коровы, куры и свиньи. У них был отдельный домик со всем необходимым. В нем убирался пожилой мужчина, которого Ханзи мне представил как Георгия. Я догадалась, что это именно тот сосед, который приносит молоко и хлеб.