Лукас

Знаю, она злилась на меня из-за того, что я попыталась не пустить ее на ту вечеринку с ее новым парнем. Неужели она была настолько зла, чтобы попыталась отомстить мне вот таким вот образом, переспав с Лукасом или претворившись, что они были вместе? В голове у меня никак не укладывается, что дочка могла бы поступить так со мной. Да и как она могла знать, что я приеду к нему? Мой приход утром был спонтанным решением, я хотела сделать Лукасу сюрприз, принеся ему его любимый кофе. Возможно ли, что она все придумала и сразу же реализовала свой план? Не могу себе представить, что она так сделала. Никак не могу. Если только не принять как факт, что я не знаю собственного ребенка так хорошо, как привыкла думать.

Но Лукас… мой милый Лукас с его темной, чувственной, скрытой от посторонних стороной. Мог ли он прикоснуться к моей дочери? Я с самого начала знала, что он ей нравится. Может быть, это увлечение не прошло? Или, может, я только все усугубляла, когда, пытаясь сделать его частью нашей семьи, позволяла им проводить время вместе и даже радовалась этому? Может быть, это мое стремление только подпитывало ее чувства к нему, и она только притворялась, что рада за нас, чтобы иметь возможность быть к нему поближе? Мейси красивая девушка, с идеальным телом. Любой мужчина увлекся бы ею, любому было бы трудно сказать ей «нет», если бы она сама предложила себя, дала понять, что не против. Если она была пьяна и флиртовала с ним в тот вечер, смогла бы она надавить на те самые точки, заставить его забыть обо всем и переступить через черту вместе с ней?

Тошнота и слабость накатывают на меня, когда я пытаюсь заставить себя нарисовать в воображении сценарий произошедшего: Лукас прикасается к ней, ведет ее в свою спальню, целует ее, раздевает. Нет. Секс по-быстрому — это не про Лукаса. Лукас — любовник в полном смысле этого слова. Он не умеет заниматься бессмысленным сексом. Если только что-то не назревало между ними уже давно, а я просто была слепа и не видела…

Может быть, я ему надоела? Может, Мейси — юная, сексуальная и беззаботная — показалась ему привлекательнее? Как Шарлен для Пола. Мейси — фанатка его группы; ей понравился бы такой образ жизни, она идеально подошла бы на роль молодой и красивой подружки рок-музыканта. Не то что я. Старая, скучная мамочка, которая только и может, что сидеть с ним на балконе и попивать латте.

«Ты — то, чего я хочу. Стабильность и безопасность, которые мне нужны. Тебе единственной я могу доверить свое сердце. Ты одна можешь исполнить все мои мечты».

Эти его слова, которые он сказал, когда надевал кольцо мне на палец, крутятся в голове снова и снова. Только за них и цепляются сейчас мое разбитое сердце и моя раненая душа. Он всего себя, до последней частички, вложил тогда в эти слова. В этом я уверена, без тени сомнения. Я прочувствовала это до мозга костей. Маленький мальчик, игравший старинными вещами на чердаке у бабушки с дедушкой, самостоятельно учившийся играть прекрасную музыку и веривший, будто статуэтки горгулий его охраняют, вырос и превратился в мужчину, который мечтал только об одном: встретить кого-то, кто будет любить его настолько крепко, чтобы никогда не бросить.

Я — этот кто-то. Он в этом уверен. Он верил мне. Я обещала ему быть рядом. А он, в ответ, пообещал мне все, чего я хотела, в чем нуждалась, и даже больше. Он подарил мне сказку, о которой я мечтала.

Не стал бы Лукас ставить такое под удар. Никогда.

Или нет?

Мое сердце говорит «не стал бы», но тогда нужно перевернуть эту медаль, и посмотреть в глаза ужасному, ошеломляющему факту. Моя собственная дочь солгала мне, и подстроила ему ловушку, чтобы уничтожить меня.

Спустя почти месяц, который Мейси прожила у Шелли, она, наконец, снова появляется дома и приезжает на новой машине.

— Откуда у тебя эта машина? — требовательным тоном спрашиваю я, выйдя на улицу и осматривая сияющее новенькое красное авто, припаркованное перед домом.

— Папа мне купил. Не хотел, чтобы я ездила на своей старой развалюхе, когда поеду в колледж. Сказал, это небезопасно.

— Серьезно? Так и сказал? — Ну конечно. Теперь все ясно. Оглушительная волна ярости накрывает меня.

— Да.

Она направляется к дому, и я следую за ней буквально по пятам.

— Присядь. Будем разговаривать.

— Мам, я устала. — Она разворачивается и закатывает глаза. — Я несколько недель спала у Шелли на диване, ждала, пока шум уляжется.

— Шум уляжется? — повторяю я. — Сейчас же садись. Ничего еще не закончилось.

Она раздраженно бросает сумочку на диван, усаживается и упирается взглядом в пол.

— Мам, мне жаль насчет Лукаса.

— Правда? — Я стараюсь отвечать ровным тоном и не взорваться от возмущения.

— Ну конечно мне жаль. Я не хотела, чтобы так получилось… просто так получилось.

— Расскажи, что именно случилось. — Я присаживаюсь рядом с ней и стараюсь держать себя в руках. — Все, как было.

— Что? Мам, это же извращение какое-то!