Лукавый Морок

– Я сейчас не об этом. Ты уже несколько дней сам не свой. Кажется, это началось еще в Питере, но заметила я только здесь. С тобой что-то… что-то не так, я же вижу. Ты не болен?

Он покачал головой и пожал плечами, а потом все-таки поднес чашку к губам, скорее всего, машинально.

– Я просто плохо сплю в последнее время.

– Почему? Может быть, стоит показаться доктору?

– Я сам доктор, – язвительно напомнил он.

– Но ты не специалист по всему на свете.

Долгов шевельнулся, выпрямился и откинулся назад, на спинку скамейки, запрокинул голову, касаясь затылком стены дома, закрыл глаза.

– Возможно, но я прекрасно знаю, почему не сплю. И никакой доктор мне не поможет. Зато это само пройдет. Еще несколько дней – и станет легче. Это происходит каждый год, просто… В этот раз сильнее, чем обычно, только и всего. Наверное, еще это место виновато: будит ненужные воспоминания.

– Воспоминания? – ухватилась Лиля. – О чем?

Он промолчал. Лезть в душу к человеку, который этого не хочет, было не в ее правилах, но сейчас Лиле казалось, что это будет оправдано. В Долгове словно включилась какая-то программа самоуничтожения, и, если ее не выключить, он плохо кончит. Может быть, это и происходит каждый год, но Лиля пока ни разу не наблюдала этого так близко, а потому ее пугали возможные последствия.

– Это касается того исследования и гибели твоей девушки, да?

Только теперь он повернул голову и посмотрел на нее сквозь окутывающий их полумрак.

– Знаешь, для блондинки ты слишком умная. Не знал бы, что твой родной брат такой же блондин, решил бы, что красишься.

Она улыбнулась и вдруг, сама того от себя не ожидая, протянула руку и чуть сжала пальцами его предплечье.

– Если тебе нужно поговорить об этом, то я готова послушать. И ты меня знаешь, я никому не расскажу. Даже своему великовозрастному любовнику.

Долгов тихонько рассмеялся, узнав собственную формулировку просьбы после другого их доверительного разговора. Снова немного помолчал, тяжело сглотнул и все-таки принялся рассказывать:

– Экспериментальный центр, в котором мы с Верой работали, находился почти в таком же месте: лес, огороженная территория, коттеджи для персонала. Это была не постоянная работа, просто проект, на который сначала завербовали меня, а я потом вписал и ее, потому что специализация подходила. Конечно, мы с самого начала подозревали, что в нем что-то нечисто. Слишком большие деньги предлагали, было понятно, что исследования, скорее всего, идут в обход стандартных процедур, чтобы ускорить процесс запуска нового медицинского препарата. Но мы решили: проскочим. Зато за три месяца получим столько, сколько в обычном месте медику не заработать и за пять лет. Соблазн был слишком велик. В конце концов, в этой стране половина бизнесов так или иначе лежит в серой зоне, это же не значит, что все попадаются.

– Что это был за препарат? – осторожно поинтересовалась Лиля.

– Ничего такого ужасного. Никакой тебе прививки против гнева или зомби-вируса. Просто лекарство от страха. Не того страха, за который отвечает естественный инстинкт самосохранения и который помогает выживать, здраво оценивая опасность. Речь шла о лечении тяжелых фобий. Ты не представляешь, сколько людей в этом мире не могут вести нормальный образ жизни, потому что панически боятся самых простых вещей. Летать на самолете, например, ездить в лифте, даже просто выйти из дома. Цель препарата казалась очень достойной.

– Но что-то пошло не так, – вспомнила Лиля его собственные слова. – Что именно?

– Препарат оказался недостаточно хорош. Он убивал в людях страх… совсем. Но никому не пришло в голову, что человек, полностью лишенный страха, превращается в дикое, агрессивное животное. Вероятно, по сути мы все такими и являемся. Единственное, что нас сдерживает и заставляет вести себя цивилизованно, – это страх. Перед наказанием, перед осуждением. Одни боятся своего бога, другие – карающего меча правосудия, третьи – общественного мнения. А наши подопытные, которые получали настоящий препарат, перестали бояться. И вся злоба, весь стресс, которые копились в них годами, выплеснулись наружу в один вечер. Никто не ждал такого эффекта, поэтому наша лаборатория не была рассчитана на подобную вспышку. Охрана имелась, но больше для того, чтобы не пускать чужих на территорию, а не для того, чтобы воевать с обезумевшими, потерявшими страх людьми. Началась паника, беготня, стрельба. Охранники не знали, что делать, они спустили собак, но это не помогло. Наоборот, стало хуже: подопытные, вырвавшиеся из своих палат, только еще сильнее разозлились, восприняли нашу попытку защититься как дополнительную агрессию в их адрес. Нам оставалось только бежать и прятаться.

Он снова замолчал, прикрыв глаза. Вероятно, проживал все те события заново. Лиля легонько скользнула ладонью по его руке, успокаивая.

– Вера не успела спрятаться? – предположила она все так же тихо и осторожно.

Долгов сначала кивнул, потом мотнул головой.