Лукинский фактор

Оставался Павел Аристархович, который в последнее время активно подключился к пропагандистской работе – написанию статей и аналитических записок с анализом политической ситуации в России и мире. Но его мировоззрение и пути решения проблем входили в противоречие с предлагаемыми Александром. Поэтому его только с натяжкой можно было назвать сторонником плана, скорее он был попутчиком.

В итоге: налицо был только один союзник, пока делом доказывающий, что в его душе не погас огонь перемен, – Пётр Иванович Бецкий. Это требовало корректировки первоначального плана, поскольку полностью от него отказываться Александр не хотел. Но прежде нужен был серьёзный разговор с Петром Ивановичем, чтобы поставить все точки над i. И вот сегодня этот разговор должен был состояться.

Пётр Иванович сидел в воскресенье, 10 июля 1898 года, в гостиной своего дома на Кирочной, ожидая прихода Александра, и гадал о причинах столь срочно возникшей необходимости их встречи. «Будто не каждый день видимся по делам с Александром. Тут, конечно, можно поговорить в гораздо более спокойной обстановке, за хорошим обедом, бутылочкой шустовского коньяка, да и секретность, если она будет необходима, соблюсти проще».

Наконец Глаша доложила о приходе гостя. Александр вошёл в гостиную и сразу направился к столу, где уселся напротив Петра Ивановича. Тот с удивлением смотрел на него, но, заметив его необычное состояние, предпочёл не комментировать.

– Пётр Иванович, извини за нарушение твоих планов на воскресный день, но дело не требует отлагательства. Вчера вечером мне позвонил Алексей. У него была встреча с митрополитом Владимиром. Алексей во всём ему открылся. Также засветил мою семью. Хоть он и говорил всё очень иносказательно по телефону, но я понял, что митрополит хочет встретиться с нами и обсудить план наших действий в свете вновь открывшихся обстоятельств.

– Что ты имеешь в виду?

– Я понял, что он тоже собирается принять участие в нашем плане.

– Послушай, Александр, я не хотел тебя огорчать, но, по-моему, твой план прекратил своё существование из-за отсутствия исполнителей.

– Ты тоже это заметил? Один только Павел хоть что-то делает, да ещё ты. Все остальные потеряли интерес. Особенно мне непонятно, что случилось с Сашей и Игнатом. Они так рьяно выступали за осуществление плана, а сейчас с их стороны полная индифферентность!

– Ну, с ними-то мне всё ясно. Когда принимался план, им было около семнадцати лет. Юношеский максимализм, жажда приключений, здоровый авантюризм. Сейчас они оканчивают университет. Поумнели, поняли, что в жизни много интересного кроме претворения твоего очень неоднозначного плана в жизнь. Например, создание собственного дела, приносящего приличный доход, или изобретательство, уважение окружающих за ум и необычность мышления, любовь красивых девушек, в конце концов!

– То есть ты предлагаешь прекратить заниматься этим делом? Но впереди революция, кошмар для страны, для нас, для наших детей!

– Не забывай, что за эти годы я и вы создали очень приличную «подушку безопасности» для своих семей. И теперь революция не является для нас жупелом, размахивая которым мы пойдем в бой за сохранение самодержавия. Тем более вы уже убедились в его полной неспособности защитить себя. Да и что мы можем сделать? Мы ежедневно сталкиваемся с глупостью, тупостью, жадностью и безынициативностью большинства государственных чиновников, потерявших страх и стыд, набивающих свои карманы за счёт казны. А те из них, кто ставит во главу угла служение отечеству, только исключение из правила.

– Но на встречу с митрополитом ты пойдёшь?

– А зачем? Ему известно о тебе, Алексее и ваших семьях. Думаю, мне, Надежде и Павлу лучше пока не высовываться. Мы всегда в случае необходимости подключимся. Будем «засадным полком». А тебе надо съездить в Москву и повидаться с митрополитом, попытаться понять, что им движет, что он в действительности может и будет ли союзником в твоих начинаниях.

Они просидели за разговором до самого вечера, оприходовали бутылку коньяка, отобедали. Разговор с Петром Ивановичем значительно успокоил Александра. Он по-другому взглянул на создавшуюся ситуацию и теперь просчитывал варианты развития событий, продумывал своё поведение при встрече с митрополитом.

Глава 3. Начало

Москва встретила Александра дождём и раскатами грома.

Молний не было видно, но грохотало знатно. Разместившись в пролётке, Александр назвал адрес Алексея, и извозчик тронул лошадку. Июльское утро, смоченное дождём, и наполненный озоном воздух заставляли думать только о хорошем, загоняя в уголки сознания все неприятности, настоящие и будущие, что ожидали его в Белокаменной.

Алексей встретил брата на пороге дома.

– Как добрался? Смотрю, поезд не опоздал. Вчера из столицы возвратился митрополит Владимир, так поезд задержался на два часа. Говорят, несколько рельс было снято. Пока восстановили полотно, поезд стоял в районе Бологого. Хорошо, обходчик заметил и успел остановить поезд, а то неприятностей не избежать!

– Всё нормально. Как сам-то? Дети, жена, работа?