Лукоморские царства

— Волчок, не надо злиться, пожалуйста! Прошу тебя. Лучше иди сюда, вернись. Доверяй мне, ты обещал. — она говорила беззвучно, про себя. И Волк во сне закрутил головой, пытаясь найти откуда он может слышать голос названной сестры, а реальный спящий на полу Волк вдруг затряс головой, разогнав сонную одурь, насланную Баюном и поднял глаза, встретившись взглядом с Катериной.

— Не понял. Это как? — он покрутил головой, осознавая, что да, его разбудила Катя. Так это ещё при том, что спящего от Баюновой колыбельной, можно было на веревке за лошадью тянуть, и то не разбудить! — Ты что, умеешь в сны ходить?

— Получается, что да. — Катя не могла понять, злится ли Бурый, или нет.

— Замечательно! А этот где? Экспериментатор плешивый? — Волк закрутил головой. После Баюновых снов у него на некоторое время ослабевало обоняние.

— Это почему же ещё плешивый? Как тебе не стыдно? — выдал своё местоположение оскорбленный Баюн, тут же был сдернут с печи, вытащен в снег и прикопан в самый большой сугроб, какой только Волк сумел найти.

— Варвар! — ворчал Баюн, осознавая, что ещё отделался дешево. — Варвар и грубиян!

— Будешь возникать, в прорубь макну! — невозмутимо отвечал Волк. — Ты действительно думаешь, что она справится?

— Именно, что думаю, а и не справится, не страшно. Вреда ему она уже не причинит. А сама точно не пострадает. Дай мне лапу, мерзкое создание! — Баюн всё время сползал обратно в снег. — Чтобы ты знал, она первый раз посмотрела мой сон сама! Перед тем, как мы к Кащею полетели! А я и не услышал! Можешь себе представить! Это тише кошачьих лапок, так ко мне в сон подкрасться, чтобы я сам не понял! Заканчивай подвывать и кататься, лучше помоги мне вылезти!

Бурый от восторга рухнул на спину, и покатался по снегу, тихонько взвыв от восторга.

— Ладно, меховой коврик, я тебя прощаю, вылазь, я помогу. — наконец Волк сменил гнев на милость и выдернул Баюна из сугроба.

Катерина сидела за столом и переживала. — А ты думаешь, он не рассердился? — она бы пошла за Волком, но Жаруся не пустила.

— Не волнуйся, они часто препираются, это их манера проявлять дружеские чувства.

— Ничего себе чувства! — Степан смотрел в окно на Баюна, барахтающегося в снегу. — Если бы я так Катьку закопал, вы бы меня коллективно прибили бы!

— Точно. — строго глянула на него Птица. — Катюша, тебе Кот объяснил, куда ты отправляешься?

— Нет, сказал только, что если я не справлюсь, ему всё равно не повредит. Только я не знаю, кому ему??

— Что ещё ожидать от такого толстокожего животного! — Жаруся только крыльями всплеснула.

А потом потихоньку шепнула девочке на ухо. — Скажи, что поедем послезавтра, а завтра я тебе кое-что покажу.

Катя кивнула, сильно озадаченная.

Баюн, ввалившись в Дуб, принес с собой большую часть сугроба, поэтому его пришлось отряхивать, сушить и вычесывать. Волк просто отряхнулся перед входом и ухмылялся, глядя на Баюна, которого Катя чесала тремя видами щеток. — Котик, можно мы послезавтра поедем?

— Ой, и не знаю, лучше даже послепослезавтра. Как бы мне не простыть! — Кот картинно чихал, укоризненно косясь на Бурого, тот равнодушно и презрительно зевал. Катерина обняла по очереди обоих и убежала к себе. За ней уплыла по воздуху Жаруся.

— Отлично, моя дорогая. Завтра утром поучимся кататься на коньках. Для любопытствующих. — Птица подмигнула. — А сами кое-куда полетим.

— А почему не тут? — лениво вопрошал Кот утром, выглянув с печи. Ему даже представить было сложно, как можно по собственному желанию выйти из теплого и гостеприимного Дуба на снег, да ещё на лед! Брррр!

— А тут снегом всё засыпало. В Катином мире лед чистят. Ты будешь чистить? — строго глянула Жаруся на Кота. Того передернуло и он поспешно скрылся поглубже на печи. Волку было сказано, что девочка стесняется из-за некоторых, которые её обижали. И нечего подглядывать! Жаруся разошлась настолько, что демонстративно метнула два перышка. Одно на котовое зеркальце, а другое на серебряное блюдечко. Перья прилипли намертво, и снять их было возможно только по желанию самой Жаруси, а Катино зеркальце было надежно уложено в Катину же серую сумку.

— Кот, а тебе это всё не показалось подозрительным? — Волк почесал за ухом, и покосился на Жарусино перо, сиявшее на зеркале.

— Показалось, разумеется. — совершенно бодрый голос с печи никак не соответствовал сонному виду Баюна. — И я даже знаю, куда они полетели, но не возражаю. И тебе не советую. Во-первых, Жаруся разъярится. А во-вторых Кате мешать не надо. Она должна сама посмотреть. И не мечись тут, вон пойди Степана погоняй, чего он опять просто так мечом бренчит!

Волк пробурчал сквозь зубы нечто не очень приличное в адрес Баюна, увернулся от брошенной с печи подушки и ушел в оружейную, не забыв громко лягнуть дверь! Сам-то он понятия не имел, куда надо лететь, а от Кота в таком настроении всё равно ничего добиться было нельзя!