Лукоморские царства

— Жрет и в ус не дует! — раздраженно прошипел голодный Баюн. — А теперь Степана! Точно, вот он едва плетется к Дубу. Совсем мальчика ухандокал! Зверюга ты страшная! А теперь Жарусю!

Зеркало опять погасло и скучно отразило взволнованную физиономию Баюна и совершенно ошалевшего Волка.

— А теперь покажи нам Горбунка! — уже дрожащим голосом попросил Баюн.

Горбунок заплясал на засветившейся вновь зеркальной поверхности, он что-то трудолюбиво утаптывал на чьей-то крыше.

— А теперь покажи Катерину сказочницу! — решительно приказал Волк, и опять уставился в свое отражение.

— И что это? — Волк тоскливо поднял голову.

— Т олько не вой! И без тебя тошно! — скомандовал Баюн. — Есть у нас места, которые не отражаются! Есть конечно! И, кстати, об одном таком месте речь у нас шла только вчера! Догадываешься о каком?

— Ты хочешь сказать, что они в сокровищнице? — Волк аж сел на упавший со стола кусок рыбы, недоеденный Баюном. Вскочил, и с досадой откинул его подальше.

— Точно! Катя ещё вчера что-то такое думала, об опасном месте. Стой! Куда понесся? Ты всё равно не знаешь, о каком именно. То есть, где именно. Да, и потом, с ней же Жаруся!

— Какой я болван! Должен был сообразить, что Жаруся не просто так выступления устраивала. И сегодня унеслась так, что я её даже не увидел. Но, почему нас не взяли? — Волк уже начал расстраиваться и обижаться, но Кот ему не позволил.

— А потому и не взяли, что ты ничего, мой друг, не слушаешь! У Кати все эти дни кошмары, что она в темноте кого-то из нас касается, и видит глыбу золота, не может понять это ты или я. Жаруся мне пыталась не разрешить посмотреть, но я всё равно увидел. Катя так плакала! Она за нас очень боялась! Так что заканчивай наливаться обидой. Надо просто подождать. Не верю, что с Жарусей её кто-нибудь заденет. Или обидит. Ждем, просто ждем!

Кот выходил из Дуба каждые полчаса и каждый раз видел Волка, то кружащего по дубовым корням, которые ловко уворачивались от его лап, то взлетающего вверх в попытке высмотреть запропавших Катерину и Жарусю. Степан, который с трудом доплелся до Дуба, был измучен так, что даже и не подумал волноваться, а просто рухнул на кровать у себя в комнате и уснул. Сивка вообще не переживал. Он гордо заявил, что у него чутье. И это чутье говорит, что всё отлично! Кот тоже чувствовал себя спокойно.

— Волк, а Волк, угомонись уже, а? Ты же всё сам чуешь! Если уж Сивка уловил, что волноваться не надо, тебе даже стыдно так паниковать!

— Да я вроде тоже понимаю, что не опасно там, где они сейчас. Но всё равно, лучше бы они меня взяли.

— Да ладно, ты ещё и не пускал, ворчал, гудел. Мы с тобой оба хороши, и Сивка туда же. Катерине ведь плохо было последние дни. Очень плохо. А мы как-то так обрадовались, что это всего месяц надо потерпеть, что и не подумали спросить, а она сама может этот месяц выдержать? Так что вернутся, не ругайся на них!

— Хоть бы скорее вернулись! — покаянно кивал головой Бурый.

Вечерело. Волк просто сел на поляне перед Дубом и было видно, что никуда он не уйдет, и разговаривать с ним бесполезно. Баюн всерьез рассматривал возможность Волка заговорить, и пускай себе поспит, но Бурый сразу просек хитрые кошачьи подходы и пригрозил загнать Баюна на Дуб и не спускать неделю.

— Ну и ладно, было бы предложено. — обиделся Баюн, и удалился.

Волк чуть не пропустил приближение Жаруси из-за огромной скорости, которую та развила. Он прыгнул навстречу, Жаруся сделал круг, чтобы сбросить скорость, разжала когти и Катерина легко опустилась на волчью спину.

— Волчок прости, прости, прости, пожалуйста, мы не знали, что так поздно! Я сняла эту гадость! Не ругайся только!

— Это ты меня прости, ничего-то мы не поняли, что тебе плохо так! Но, как же тебе удалось? Хотя нет, погоди, там Кот от любопытства изведется! Сейчас спустимся, и в Дубе расскажешь.

Баюн радостно встретил Катю на пороге. — Вот! Я же точно сказал, что с вами всё в порядке. А некоторые всякие разные мне не верили.

Волк ухмыльнулся и легонько наступил огромной лапой на длиннющий кошачий хвост. — Ай! Как же это я так! А всё некоторые всякие, которые хвосты раскладывают почем зря и врут как дышат!

Катерина крепко обняла обоих. — Как же я рада, что могу теперь не боятся!

Кот покивал круглой головой, потерся о Катину ладонь, и чуть подтолкнул в сторону стола. — Давай, давай, ничего не ела ведь целый день!

— А ты откуда знаешь? — удивилась Катерина.

— Запаха еды на руках нет. И давно не было. Ты же салатики одни потребляла, клювом! Садись и кушай, а потом, поговорим. — он подумал, и потихоньку заглянул в комнату Степана. Тот спал как убитый. — Прекрасно, но мы добавим на всякий случай, а то, мало ли, проснется, услышит, чего не надо. — пробормотал Кот себе под нос. — Сокровища вещь коварная, многих с толку сбивали, и с ума сводили. Не надо нам таких искушений для мальчика! — Кот помурлыкал, и выходя, плотно зарыл дверь.