Лукреция Борджа

За полгода Лукреция совершила чудо: ее супруг теперь любил ее больше ее приданого. Как мы помним, брачный контракт предусматривал, что в случае ее смерти все оставалось семье д'Эсте: территориальные привилегии, титулы, драгоценности и те самые дукаты larghi. Отныне Лукреция могла ему довериться. Теперь у нее была любовь мужа, а кроме того, к ней проявляли симпатию ее близкие, двор, магистраты, горожане и крестьяне. Сразу стало ясно, что Лукреция любима народом и от нее ждут наследника.

20 сентября врачи объявляют, что она вне опасности, и разрешают ей вернуться в Кастель Веккьо. Однако поскольку сырость в замке и болотные испарения от рвов с водой могут поставить под угрозу ее выздоровление, она предпочитает удалиться в монастырь Тела Господня. Месяц спустя она вернулась, и Чезаре вновь стал главной причиной ее мучений. Он усилил давление на герцогиню Урбинскую, стараясь заставить ее расстаться с супругом и сторонниками его клана; похоже, сдались Франческо Мантуанский и Изабелла, желающие таким образом завоевать благосклонность Валентинуа. Если Гвидубальдо, испытывая угрызения совести, в конце концов пришел к мысли, что роль кардинала ему подходит больше, чем роль супруга, то герцогиня Урбинская об этом и слышать не хотела, и «пусть бы ей пришлось жить с Гвидубальдо как с братом, она предпочла бы это, нежели отвергнуть его как мужа». Чезаре ответил на этот отказ ультиматумом маркизу Мантуанскому: либо последний прогонит родственника, либо поссорится с Валентинуа. Элизабетта поняла, что жизни герцога Урбинского угрожает серьезная опасность, и вместе с ним спешно уехала в Венецию, убежище всех государей, лишенных владений, и всех жертв тирании.

Если это «братское великодушие четы Монтефельтро» развлекло папу, то у Лукреции оно вызвало уважение и восхищение. Тем временем события развивались. Вскоре в одном из посланий отец просил дочь заложить все ее драгоценности, чтобы помочь брату, вынужденному давать отпор восставшим кондотьерам. Помощь, оказанная Францией «кузену короля», лишила мужества предводителей восстания — Вителоццо Вителли, Оливерто де Фермо, Франческо Орсини и его сына. Поскольку для Чезаре мир делился на две части — на тех, кто ему служил, и тех, кто ему вредил, он пригласил восставших в Синигалью отужинать и велел всех перерезать. «Самое забавное из его надувательств», — только и замечает Макиавелли.

Герцог Эркуле д'Эсте направил свои поздравления победителю, так же как и его дочь Изабелла, по всей видимости, мало заботившаяся о судьбе своего родственника Гвидубальдо.

Светлейший герцог Валенсийский!

Блестящие успехи Вашего Сиятельства вызвали у нас радость и удовлетворение, ибо нас связывают взаимные чувства дружбы и благожелательности, существующие между Вашим Сиятельством и Сеньором нашим супругом. Будучи уверенной в том, что после трудов и забот, выпавших на вашу долю в ваших славных начинаниях, вы не откажетесь от возможности развлечься, я сочла уместным послать вам с нашим гонцом сотню масок. Нам не составляет труда понять, насколько этот скромный дар мало соответствует величию ваших заслуг; однако пусть он послужит залогом того, что, едва вы пожелаете чего-либо более достойного вас, мы вам это отправим

¹.

В своем ответе герцог Романьи написал: