Лукреция Борджа

Можно было надеяться, что за примирительными речами успокоятся и души. Но разве мог Джулио вынести мысль о том, что на празднике, где еще вчера перед ним преклонялись все, теперь он сможет вызывать одну только жалость, а его палач появится там, выставляя напоказ свою ярко-красную мантию, безупречную красоту и наглость? Тем временем празднества в Ферраре следовали одно за другим: то отмечали примирение братьев, то герцогиня устраивала маскарады или представления, то без конца ездили на увеселительные прогулки верхом, разрешенные до поста.

Кроме того, следовало подумать о будущем Анджелы, которая родила мальчика, и, по странному стечению обстоятельств, ее сын Джиберто впоследствии женится на внебрачной дочери кардинала Ипполито, Изабелле. К счастью, бенефиции без труда убедили графа Алессандро Пио, сеньора Сассуоло, согласиться взять в жены Анджелу. Не считая себя виновной в случившемся, эта капризная и взбалмошная особа потребовала королевской свадьбы. Лукреция, будучи неисправимой Борджа, уступила ей.

В эти драматические дни Джулия Фарнезе, которая за год до того потеряла мужа и совсем недавно сестру, убитую ее пасынком, вернулась в Рим, во дворец Орсини, чтобы устроить бракосочетание своей дочери — самый блестящий союз, поскольку в брачном свидетельстве, составленном в Ватикане в ноябре 1505 года, было записано, что Юлий II согласен на брак своего племянника Николо делла Ровере с Лаурой Орсини, чьим отцом ошибочно считался Александр VI. Для Джулии эта церемония в присутствии Юлия II и кардинала Фарнезе представлялась апофеозом ее жизни, триумфом над врагом Александра VI.

Когда в апреле этого же года Альфонсо на время уехал из своего герцогства, он доверил управление им своей супруге. Альдо Мануций, посвящая ей книгу стихотворений Эркуле Строцци, недавно напечатанную им в Венеции, прославлял мудрость Лукреции, ее серьезность и доброту. Первыми этому правлению обрадовались евреи, с которыми в Ферраре доселе обращались плохо и которых она, достойная дочь Александра VI, защитила эдиктом от 28 мая 1506 года.

В отсутствие нашего сиятельного сеньора нам из ваших писем стало известно об оскорблениях, кои наносят евреям некие жалкие особы. Наш ответ таков: мы высоко ценим ваши добрые услуги, в ваших действиях вы всегда проявляли твердость, пресекая нахальные выходки этих гнусных личностей.

Вы должны обвинять и наказывать кого угодно, кто наносит ущерб евреям нашего герцогства, и вы будете действовать в этих случаях так, как вы поступили бы, если бы речь шла о недобрых поступках одних христиан по отношению к другим. Такова наша воля. Настоящий эдикт должен применяться как в пользу евреев, так и христиан, так как мы считаем несправедливым оскорблять евреев. Вследствие этого без колебаний наказывайте злоумышленников и будьте уверены в том, что мы всегда будем вас поддерживать до тех пор, пока не исчезнут эти негодяи.

Что касается уставов, если в некоторых случаях вам кажется, что они недостаточно действенны, мы приказываем вам осведомить нас о том, в чем именно они неполны, и сказать нам, как их надлежащим образом исправить или дополнить. После чего на вас будет возложена обязанность применять их².