Лукреция Борджа

Женщина, способная в течение пятнадцати лет удерживать не только самого ветреного, но и самого очаровательного кардинала, заслуживает внимания. Благодаря своей прелести и доброму сердцу Ваноцца Каттанеи смогла сохранить за собой если не верность, то, по крайней мере, любовь столь неординарного мужчины, каким был Родриго Борджа. Это уникальный случай: ни один из князей католической церкви не был верен женщине на протяжении столь длительного времени. Такая привязанность делает кардиналу честь и отличает его от предшественников.

Столь долгая связь с Ваноццей в конце концов обрела форму морганатического брака. Если верить картине кисти неизвестного художника, хранящейся у Братства Милосердия в Риме, или же холсту Джироламо да Карпи, находящемуся на вилле Боргезе, возлюбленная кардинала-епископа обладала той цветущей красотой, в которой гармонично сливаются томность и пыл. Густые и шелковистые светлые волосы, ослепительный взгляд под сенью черных бровей, зеленые глаза, прямой, точеный, с четко очерченными крыльями нос, полные алые губы — все это придавало выражение необыкновенной силы и чувственности ее лицу. Волевой подбородок и гордая посадка головы говорили об энергичности и чувстве собственного достоинства. Внешность определялась характером. Эта высокая, крепкая и пышная, как Венера Тициана, женщина была необычайно обольстительна, что вполне соответствовало любвеобильной натуре кардинала Борджа. Она была безупречной матерью и идеальной подругой этого деятельного человека.

Фамилию Каттанеи можно встретить в Риме, Венеции, равно как и в Мантуе, Ваноцца — уменьшительное от Джованна, а Каттанеи происходят от Капитанеус. Литта, автор обширного труда об итальянских династиях, утверждал, что отцом ее был Рануччо Фарнезе. Подобное родство представляется несколько надуманным. Однако некоторые свидетельства ее происхождения можно найти в «Diarum»[1]

церемониймейстера Александра VI, где она упоминается как госпожа Ваноцца di casa[2] Каттанеи; эта семья, вероятно, жила в Риме и принадлежала к мелкопоместному дворянству или буржуазии. Совершенно достоверно известно, что ее имя никогда не фигурировало в дошедшем до нас списке куртизанок.

Первая встреча родителей Лукреции Борджа состоялась в 1469 году, когда Ваноцце было двадцать семь лет и красота ее была в самом расцвете. Тридцатисемилетний Родриго, как мы уже говорили, ничуть не походил на Антиноя. Он был крепким, неутомимым, был наделен необыкновенным здоровьем и редкой силой, пыл его с годами не уменьшался. От этого мощного человека веяло спокойствием и величием, и создавалась уверенность в том, что ему уготована великая судьба.

Удачливый и в епископских трудах, и в делах любовных, со своей подругой он, по-видимому, обрел единственный раз в жизни простое семейное счастье. Чтобы соблюсти приличия, был найден достойный пятидесятилетний ватиканский чиновник, синьор д'Ариньяно, который согласился официально признать Чезаре своим сыном. В остальном же Родриго удивлял всех своим молодым духом, жизнелюбием, а порой и дерзостью. Так, однажды он, не колеблясь, приказал свернуть целой процессии, чтобы прошествовать с дароносицей в руке под окнами новоявленной синьоры д'Ариньяно. А когда в 1476 году родился Хуан, уже после смерти синьора д'Ариньяно, Родриго выдал Ваноццу замуж за некоего миланца, Горджо ди Кроче, который, как и его предшественник, был апостолическим секретарем у Сикста IV. У новоиспеченного жениха имелась собственность. Так, на Эсквилине, неподалеку от Сан-Пьетро-ин-Винколи, у него была великолепная вилла, окруженная парком, фруктовым садом и виноградником.

Рассудительной, осторожной и ловкой Ваноцце нравилось обогащаться и делать отменно выгодные капиталовложения. Она становится владелицей нескольких гостиниц — возле Борго (таких, как гостиница «У льва» и «Ангел») и в квартале Париоли (таких, как «Ла Скала» и гостиница «У коровы»), которые она приобретет в 1500 году. Наконец, ее собственный дом на пьяцца Пиццоди-Мерло, подаренный Родриго, находившийся поблизости от его дворца, бесспорно делал ей честь.

В начале 1480 года Ваноцца вновь забеременела. Как и большинство римских дам, она посетила астрологов, чтобы узнать пол ребенка. В ту пору эта профессия становилась все более доходной. У римлянок появилась привычка держать пари на предсказания гороскопов, и эти игры приняли такие масштабы, что папский престол был вынужден сократить число практикующих астрологов до сорока и предоставить им некоторую монополию. Так или иначе, испанские и итальянские прорицатели предсказали Ваноцце рождение дочери, и она решила рожать в Субиако, в старинной Рока Борджа.