Луна Паука

Вопль, наполнивший склеп, был достаточным ответом еще до того, как Зэйл закончил поворачиваться. Призрак вернулся, желая полакомиться рассеянным чародеем.

Но Полт отбросил Зейла с его неизбежного пути. Телохранитель вызывающе поднялся, снова выхватив меч, как раз в тот момент, когда воющий призрак обрушился на него.

И все же там, где у Ратмиана могла быть какая-то защита, у воина ее не было. Призрак пронесся сквозь него без остановки, его когтистые крылья, казалось, схватили Полта за грудь.

Великан закричал. Его тело дрожало, а кожа сморщилась. Меч выпал из его дрожащих пальцев. Иссохшая плоть Полта превратилась в пепел, и еще до того, как он упал, от него остался лишь скелет.

Призрак продолжал идти, его голод не ослабевал. Салин стояла прямо перед ним, аристократка, настолько напуганная смертью своего верного слуги, что застыла на месте.

Зэйл держал кинжал перед собой острием вниз. Он произнес слова заклинания так быстро, как только смог. Полт погиб из-за него; он не допустит, чтобы такая же участь постигла и Салин.

Бледное свечение распространилось от Кинжала к призраку, окутывая крылатого демона, словно паутиной. Призрак пронзительно закричал, все еще ища Салин, которая стояла всего в ярде от его мерзкой руки.

Встав, некромант воскликнул: "Улт и Ратма Син!”

Свет вернулся в лезвие...и вместе с ним появился мечущийся призрак. Существо выло и хлопало крыльями изо всех сил, но ему не удавалось вырваться. Зэйл содрогнулся от напряжения, потому что заклинание, которое он использовал, исходило из его собственной души. И все же, если он хоть чуть-чуть отступится, Ратмиан прекрасно знал, что призрак получит и его, и Салин.

Его заклинание было разновидностью жизненной силы, которую некромант мог использовать, чтобы оживить себя с помощью сущности врага. Это всегда было опасное заклинание, потому что, забирая чужую жизнь, человек рисковал принять атрибуты жертвы. Существовали легенды о Ратмирах, которые в буквальном смысле стали их побежденными врагами, некромантами, которые затем перешли на сторону ада, пока их не выследили братья.

Но то, что предпринял сейчас Зэйл, было сопряжено с еще большим риском. Он объединил жизненный поток с заклинанием мастерства, обычно используемым на недавно умерших. Если бы его использовали против обычной тени, риск был бы невелик, но здесь Зэйл искал контроль над одним из самых злобных мертвецов. Хуже было то, что хотя то, что он поглощал сейчас, ослабляло его противника, это также вызывало отвращение у Ратмиана. Зэйл принял в себя не жизнь, а нежить, которая была сущностью призрака. Холод, наполнявший человека, был таким, что даже слуга равновесия не мог долго терпеть и жить.

Пролетев над изуродованным трупом Полта, визжащий призрак приблизился к клинку. Зэйл стиснул зубы. У него было на уме еще одно заклинание, но он хотел, чтобы призрак был как можно больше сдержан, прежде чем он попытается это сделать, иначе все, что некромант сделает, это убьет Салин и его самого.

Ближе ... ближе…

Вот так!

Зэйл сосредоточился на останках телохранителя.

Труп Полта взорвался, боль от его смерти стала самой мощной силой. Зэйл направил эту силу на призрака.

Усиленная магией некроманта, энергия смерти захлестнула призрака, сжигая его. Призрак издал последний, гневный вопль-и исчез без следа.

Зэйл попытался высвободиться из объятий призрака, но его усилия не увенчались полным успехом. Смертельная энергия окутала его …

Последнее, что он услышал, был крик Салин.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Салин Несардо не знала, что делать с бледной темноволосой фигурой, когда впервые решила, что Полт приблизится к нему в Черном Баране. Она чувствовала себя вправе искать навыки некроманта, несмотря на детство, в котором Церковь Закарума играла значительную роль. Возможно, ее выбор был отчасти обусловлен ее даром-или проклятием, как она иногда думала,—или, возможно, когда она посмотрела в его серые глаза, аристократка узнала мужчину внутри. Слухи и легенды делали некромантов отвратительными, тревожили падальщиков могил, колдунов в союзе со злом, но это было не то, что Сален видела внутри Зэйла. На самом деле она видела нечто похожее на то, что видела в своем зеркале: молчаливую решимость сделать то, что должно быть сделано, независимо от последствий для себя.

А теперь Зэйл чуть не погиб из-за нее.

Он лежал на кровати, которую она ему выделила, когда он впервые воспользовался ею. Боясь оставить его одного в склепе, пока она бежала за помощью, Салин потащила его вверх по лестнице, как могла. Только когда они благополучно вышли из него, она пошла за Сардаком. С помощью ее брата они вернули его в комнату.