Луна в кармане

пороге и черного входа. Я снова закрыла глаза. Из кафе доносились звуки радио – играл Стиви

Уандер, пел что-то веселое. Воздух наполнился аппетитным запахом чизбургеров, желудок у меня

заворчал. По большей части я придерживалась того плана питания, что разработала моя мама, но

иногда позволяла себе побаловаться луковыми кольцами. Впрочем, тренировки никто не

отменял. «Один день – одна победа», так всегда говорила мама. Кстати, именно так называется

одна из ее самых популярных программ.

За моей спиной послышались чьи-то шаги, и я обернулась, готовясь наткнуться на недовольный

взгляд Изабель. Но это была не она. Вместо нее стойка отделяла меня от Кэролайн Давэйс.

Она тоже заметила меня, и на ее лице возникло точно такое же выражение удивления, как,

должно быть, и у меня. По какой-то сумасшедшей причине я подумала, что, раз мы не в школе и

даже не дома, все хорошо, так что я улыбнулась ей.

- О господи! – воскликнула она, скривившись так, будто почувствовала неприятный запах. – А ты

что тут делаешь?

Черт.

В горле немедленно пересохло, я снова стала толстой и глупой, мне захотелось, чтобы на мне

опять был длинный плащ, в который я всегда куталась, но у меня не было ни его, ни сорока пяти с

половиной фунтов – я была совершенно беззащитна.

Кэролайн рассмеялась. Покачала головой и отступила на шаг, продолжая хохотать и прикрывая

рот рукой.

- Кто это был там? – поинтересовалась ее подруга, которая стояла довольно далеко и меня не

видела.

- Коли Спаркс, - со смехом отозвалась Кэролайн.

- Кто?

- Да так, девчонка из моей школы. Та еще лохушка, - она говорила громко, чтобы ее услышала не

только подруга, но и я, а вместе со мной – весь город. Норман тоже слышал, что она говорила.

Боже, боюсь представить себе, что он теперь подумает! – Она переспит с любым, лишь бы стать

популярной. Ее еще называют Скважиной. - Кэролайн снова рассмеялась.

- Это ужасно, - заметила ее подруга, но по голосу было слышно, как она улыбается.

- Она это заслужила, - заверила ее Кэролайн. – Самая большая шлюха в школе. Плюс к тому, она

считает себя крутой, потому что ее мать – Кики Спаркс. Можно подумать, это кого-то впечатляет.

Я снова опустилась на крыльцо, подтянула голени к груди и опустила на них подбородок. Как

будто в школу вернулась, где Кэролайн и ее друзья однажды вытащили из моей спортивной сумки

сменный лифчик и показали абсолютно всем. Тогда я думала, что хуже быть уже не может – но я

ошибалась.

Если бы я была Мирой, то просто притворилась бы, что ничего не происходит.

Если бы я была Морган, то прямо сейчас встала бы и пошла в зал, чтобы высказать Кэролайн все,

что о ней думаю.

Если бы я была Изабель, я, вероятно, дала бы ей хорошую оплеуху.

Но я была не кем-то из них, а всего лишь собой. Так что я просто сильнее стиснула колени и

задержала дыхание. Скоро это кончится.

- Поверить не могу, что она тут, - продолжала Кэролайн. – Еще один взгляд на ее отвратительную

рожу – и меня вырвет. Она мне все лето испортит!

Снова послышались шаги, и я вздрогнула, оборачиваясь. Изабель. Она стояла недалеко от меня и,

очевидно, слышала каждое слово. Прекрасно – теперь у нее будут причины, чтобы ненавидеть

меня.

Изабель окинула меня взглядом, но не сказала ни слова, молча прошла в зал и встала за стойку.

Норман крикнул, что заказ готов, и она приняла его, затем отдала девушка.

- Все готово. Удачного дня.

- И вам, - отозвались Кэролайн и ее подружка и вышли на улицу. Изабель проследовала за ними и

перевернула табличку, висевшую на двери. «ЗАКРЫТО»

Не знаю, что теперь обо мне будет думать Норман, и как будет радоваться Изабель. Только-только

я поверила, что все может начаться заново, но нет, все снова рухнуло.

Каблуки снова простучали в моем направлении. Я сглотнула, готовясь к тому, что последует

дальше. Изабель молчала.

- Не говори ничего, - попросила я. – Хорошо?

Мой голос звучал жалобно и довольно жалко. Какое-то время она, действительно, ничего не

говорила, но и не уходила. Я смотрела на высокое синее небо.

- Пошли.

- Что? – я обернулась. Изабель внимательно смотрела на меня.

- Ты слышала, что я сказала, - она развязала фартук и повесила его на крючок, развернулась и

пошла к выходу, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, иду ли я за ней. – Пошли.

Мы подошли к ее черной машине, оставив Нормана закрывать кафе без нас. Изабель села за руль

и жестом приказала мне опуститься рядом. Завела мотор, включила радио.

- Слушай, - я внезапно почувствовала, что должна сказать хоть что-нибудь, - насчет этой девушки…

Но она лишь покачала головой и прибавила звук. Мне пришлось замолчать.

По дороге мы неслись с безумной скоростью, но с какой именно, я не знала – спидометр был

сломан. Мимо нас проскальзывали деревья и дома, и я, чтобы отвлечься, стала разглядывать

салон машины. Всюду лежали журналы «Вог» и «Мирабелла», валялись тюбики губной помады и,