Лунатик с татуировкой

- Да... Я говорила с ним... - сказала она.

- Он вам ответил?

Она заколебалась.

- Нет... Я не знаю... Я ничего не знаю... И тем не менее я чувствую, что это он... Я это чувствую. Но мой разум отказывается поверить в это...

- Ив де Сен-Бонэ сказал мне тоже самое... Позвольте мне задать вам еще один вопрос: не был ли ваш муж подвержен сомнабулизму?

- Я не думаю... Правда, я, кажется, припоминаю, его брат говорил мне, что когда мой муж был еще совсем молодым, то иногда бродил по ночам... Но потом с ним этого уже не случалось...

- Он был ревнив?

Вопрос этот был до того неожиданным, что даже меня заставил вздрогнуть. Но графиня де Сен-Бонэ не смутилась. Она лишь изобразила грустную улыбку.

- Как и все мужчины... Но я так мало появлялась в обществе!

- А у себя вы устраивали приемы?

- Вообще-то нет. Правда, иногда случалось - в де Бюрн, иногда в день охоты у нас собиралось несколько соседей...

Инспектор Ж-7 поднялся, подошел к камере и, открыв дверь, крикнул:

- Ну-ка иди сюда!

Мужчина не шелохнулся. Инспектор подошел к нему, схватил за плечи, вытолкнул в коридор, а затем втащил в приемную.

- Садись!

Тот не подчинился, и инспектор силой усадил его на стул.

Ошеломленная графиня в волнении стиснула руки...

- Слушайте меня внимательно, - сказал инспектор Ж-7, глядя прямо в лицо мужчине с татуировкой. - Графиня де Сен-Бонэ уже длительное время является любовницей вашего брата - Ива де Сен-Бонэ.

И вот тут-то мы наконец увидели их реакцию. Графиня испуганно отступила на два шага, простирая перед собой руки, как бы защищаясь от удара. Мужчина же, гневно сжав кулаки, вскочил с места и бросился к инспектору: "Что вы сказали?!"

Это были первые слова, которые он произнес за две недели.

Инспектор тут же подал мне знак, и мы выскользнули из комнаты, оставив парочку теперь уже действительно наедине.

Чуть позже во дворе клиники он сказал:

- Клянусь вам, что мне было не так-то просто вести себя с ним таким образом. Но это было необходимо. Ему была нужна встряска, чтобы выйти из этого состояния.

Мне было нестерпимо жаль этого человека. Финал нашей игры я рассчитал почти наверняка, имея вполне достаточно веских доказательств.

- И каких же?

- Пожалуйста. Начнем с его поведения. Оно было очень странным, неестественным.

Затем проанализируем поведение в ходе расследования его брата. И причины всех тех сомнений, которые он и графиня позволили себе выражать. Но главное, конечно, это поведение графини - и прежде всего в камере.

Запомните, что женщина всегда стопроцентно способна определить, является или не является тот или иной мужчина ее мужем... Всегда! Поэтому отказ графини сделать это с самого начала свидетельствовал о том, что она ведет какую-то игру.

- Какую и зачем?

- А вот это мы с вами и выясняли. И прежде всего, помните, мы узнали, что графиня, молодая, красивая, общительная и светская женщина, вдруг замкнулась в своем доме, никуда не выходила и никого у себя не принимала. Это может иметь лишь одно объяснение - женщина влюблена. И объект ее страсти рядом с ней в ее доме. То, что это был не ее муж, доказывает явное нежелание графини опознать своего супруга. Тогда кто же? Ответ один - это его брат, Ив де Сен-Бонэ, холостяк, единственный посторонний мужчина, постоянно бывающий в их доме.

- Вы хотите сказать, что они стали любовниками?

- Вот именно. И решили избавиться от графа, так сказать, бескровным путем - упечь его в сумасшедший дом. Будучи энергичным и предприимчивым человеком, Ив де Сен-Бонэ решил воспользоваться тем, что в детстве его брат страдал сомнамбулизмом. Ведь это значило, что, как каждого лунатика, его легко загипнотизировать. Что и было сделано. Прежде всего, когда граф находился в состоянии глубокого гипнотического сна, ему сделали татуировку. Именно она давала жене возможность не признать супруга.

Находясь под гипнозом, граф совершил на глазах полиции странную ночную прогулку, а кроме того, он действительно имел кое-какие странности.

- Но ведь придя в себя после сомнамбулического сна, внушенного ему гипнотизером, граф должен был тут же все объяснить, и инцидент был бы исчерпан?

- Должен был. Но не сделал этого прежде всего, вероятно, потому, что очнувшись в комиссариате полиции и узнав, при каких обстоятельствах был задержан, он, конечно же, пришел в ужас от того скандала, который разразится после того, как полиции, а затем неизбежно и прессе станет известно его имя. Потому-то он и предпочел сойти за другого, разыграв из себя душевнобольного человека.

- Вы уверены, что с его стороны это было трезво рассчитанной игрой?

- Нет, не уверен. И даже более того - полагаю, что процедура опознания, когда вызванные в полицию жена и родной брат его не узнали, могла существенно травмировать нервную систему даже очень здорового человека. А граф, как мы знаем, таковым не является.

И на это тоже, как я полагаю, рассчитывали злокозненные любовники, поведение и показания которых подозрительно схожи.