Лунное граффити

Я смотрю на календарь за его спиной, на взятый в кружок день квартплаты. Вспоминаю, как мама складывает по вечерам скупые цифры, как ходит к ясновидящим и мечтает, что все кончится хорошо.

Шесть недель назад новый владелец магазина уволил меня со словами: «Моему сыну нужна ра­бота. Не принимай на свой счет». Только вот не­задача: хозяин квартиры, которому мы задолжали, принимает именно на свой счет.

Лео кто-то звонит, и пока он разговаривает, я пролистываю блокнот, доставшийся мне в наслед­ство от Берта. «Он хотел, чтобы блокнот остался у тебя», — сказала Валери после похорон. В обеден­ный перерыв, пока мы болтали, Берт обычно рисо­вал. Рисунок за рисунком, каждый на отдельной странице, почти точная копия друг друга. Берт все говорил, а дряблые руки сновали по листу, и к кон­цу ланча — нате вам, новая серия готова. Я тогда щелкал страницами, и рисунки оживали, будто те­лик смотришь. Вот и теперь я жду Лео и смотрю серию про самого себя: как болтаю с Бертом и ем сандвич, а над моей головой туда-сюда ходят тучи.

— Ну так как? — Лео закончил разговор и что- то записывает.

Всю жизнь я хотел иметь такой почерк, да что толку. В пятом классе мы, как положено, смотре­ли по телику «Воскресный футбол», а потом на­чиналось! Он до одури водил моей рукой по бу­маге, я бесился, порой даже ломал карандаш, а Лео хохотал и вынимал из кармана новый.

— Я с вами.

Страницы, где мы с Бертом смеемся в подсоб­ке, закончились. Я прячу блокнот в карман и ста­рательно запираю дверь, хотя красть у нас нечего.

***

В корпус старшеклассников мы идем напрямик, через железную дорогу. В день, когда я с концами ушел из десятого, я сделал набросок: школьные здания, оплетенные колючей проволокой, в кото­рой застрял парнишка. «Это он туда или отту­да?» — спросил Берт. Я замялся.

У школьной стены, на фоне метровых красных букв, нас ждет Дилан. Надпись за ним гласит: «Ди­лан любит Дэйзи». Лео изучает послание.

— Решил расписаться на месте преступления? Ты хоть окно в информационном центре открыл?

— Представь себе, да.

— Мы что, грабим информационный центр? — доходит до меня. — Это подло.

— Тебе-то что? Тебя же вышибли, — огрызает­ся Дилан.

— Заткнись, — обрывает его Лео. — Эд ушел, потому что сам так решил.

Они начинают спорить, может ли граффити считаться доказательством в суде.

Лео кипятится, размахивая руками, а я думаю, как нарисую парня, вжатого в стену мощным по­током долларовых купюр, которые вот-вот выши­бут из него дух.

Копам не будет никакого дела до того, как мы сюда попали, зато будет дело до того, что наш фур­гон набит чужим добром.

Лео и Дилан дерут глотки, а я хлещу краской по стене, чтоб на ней ни следа не осталось от ме­ня. Где-то неподалеку раздается гул сирены.

— У меня плохое предчувствие, — говорю я, но мой голос тонет в городском шуме.

Задание первое

Поэзия 101

Учащийся: Леопольд Грин

Там где я раньше жил

Раньше я жил у родителей

Где дом пропах сигаретами

И пропитался пивом даже на ощупь

Горькие волны ползли со стола

И липли к пальцам

От скандалов меня отделяли три двери

Вечером я плотно прикрывал каждую

Забирался в постель и отключал звук

Уносясь

В бесшумный полет

На несколько световых лет

Где слышно лишь дыхание

И ничего больше

Я бороздил космос

И падал сквозь сон

В ночную мглу

Иногда по ночам

Мы с братом выбирались из окна

Добегали до парка

И носились по лазалкам

Перед тем как отправиться к Ба

А она поджидала нас

В халате и шлепанцах

Высматривая наши тени

Она читала нам

Стихи и волшебные истории

Где на любого дракона всегда находился меч

И Джейк ни разу не сказал что это брехня

Зря я боялся

Но как-то ночью

Перед самым счастливым концом Ба

перестала читать

Она спросила: «Леопольд, Джейк,

хотите жить

У меня?»

В ее голосе звучали

И космос и ночная мгла

Но теперь у моих снов

Была крыша

Иду к стене через дорогу. Желтая птаха лежит лапками вверх, над ней синее небо, поперек кото­рого жирно написано: «Мир».

— Полагаю, с миром они опоздали, — говорит Ал со ступенек. — Этому бедолаге уже не помочь.

— Ничего подобного, — качаю я головой. — Он просто спит.