Лунное сердце

Уже вечерело, когда он, забрав вещи, коней – своего и Яна, направился к домику Темиры в надежде на встречу с девушкой, хоть одним глазком взглянуть на неё перед сном, перекинуться одним словечком. Но вскоре его догнал «потерянный» друг, цветущий как роза в разгар Травеня. На лице его сверкала такая мечтательная улыбка, что Анриш даже засомневался, а здоров ли тот.

– Сапфира. – произнёс Ян. – Её зовут Сапфира.

И такое глупое лицо сделалось у него, что сын старейшины не смог сдержать весёлый смешок.

– Так ты о той синеглазке? А я уж подумал, ты заболел…

– Да. Да! Я болен, смертельно болен. Я сражён её красотой! Ты поймёшь меня, друг, когда влюбишься сам. А пока наслаждайся беззаботной жизнью свободного юнца.

На ум сразу же пришла Темира. А ведь и сам он недалеко ушёл от помрачившегося рассудком по вине девушки друга. Разве что не мог он так красиво выражать свои чувства. Пока не мог.

– И ты не спросишь даже, куда мы идём?

– Это неважно. – протянул Ян. – главное, завтра меня ждёт свидание с Сапфирой. И рай, никому доселе неизвестный…

– Совсем сдурел, старый! – всё же рассмеялся Анриш.

Тот не возражал, продолжая глупо улыбаться.

Но сын старейшины вскоре последовал его примеру: у ворот их встречала Темира, зябко кутаясь в свою тёплую накидку.

18

Девушка смущённо пыталась прятать глаза, лишь мельком коснувшись Яна взглядом. Но вскоре, осмелев, задержала взгляд на Анрише. Он же обеспокоенно двинулся ей навстречу.

– Темира? Что случилось?

– Вот. – жрица протянула ему тёплые одеяла из овечьих шкур, сложенные в несколько раз. – Бабушка уже спит, а я не знала, вернёшься ли…

Ему показалось, или страх разочарования промелькнул в её голосе? Значит, она боялась, что он не вернётся?

– Не стоило беспокоиться. – принимая подарок из желанных рук, проговорил охотник. – Мы привыкли к неудобствам. Но всё равно спасибо.

Темира улыбнулась, вмиг покраснев. Хорошо, что было уже темно, и это оказалось не слишком заметно. Они ещё какое-то время молчали, но вскоре девушка сделала вид, что торопится, не в силах больше бороться со странным волнением, что возникало, едва в поле зрения оказывался Анриш.

– Мне пора. Сеновал там. – она небрежно махнула рукой в сторону одной из построек двора, и поспешила скрыться в доме.

Анриш же какое-то время молча смотрел ей в след, после на закрывшуюся дверь, отчего настала очередь Яна усмехаться.

– Я что-то пропустил? – заметил он, разворачивая друга за плечо по направлению к сеновалу. – Это ведь та самая девица, что…

– Её зовут Темира. – перебил его Анриш. – И только посмей посмотреть на неё…

– Понял-понял! – примирительно воскликнул Ян. – Наш малыш, кажется, всё-таки умудрился влюбиться?

Анриш не отрицал, лишь сдержанно улыбнувшись в ответ. Зная друга и его славу относительно разбитых девичьих сердец, он просто обязан был заранее предупредить его и обезопасить тем самым Темиру. Пусть пялится на свою синеглазку. А здесь ему ловить нечего.

Но Ян тут же забыл о ней, опять увязнув в своих мечтах относительно Сапфиры.

«Ну что же, это к лучшему» – подумал Анриш, окончательно успокоившись.

Пора бы на отдых. Сон так и валил его с ног.

19

Лунный амулет, висящий на шее Темиры, заискрился приглушённым светом, налившись тяжестью, и она машинально схватилась за него рукой. Так призывала своих жриц Верховная Мать, и девушка, накинув свой балахон, вышла в ночь.

Раньше она никогда не боялась темноты, но в свете последних событий её воображение играло с ней злую шутку, везде то и дело мерещились мертвецы, и тени преследовали её повсюду.

Амулет становился холодным, да просто ледяным, словно на грудь девушке положили кусочек льда, и Темира, стараясь не думать о страхах, прибавила шага.

На поляну со всех сторон подтягивались другие жрицы, а Верховная Мать, словно изваяние, застыв в одной позе, ждала их всех. Она была явно недовольна, а потому никто не хотел к ней приближаться слишком близко. И лишь одна Сапфира, как всегда, стояла рядом со своей покровительницей в расслабленной позе, и улыбалась своей задумчивой улыбкой.

Темире она никогда не нравилась. И не только потому, что считалась первой красавицей в их общине, затмевая своей красотой других девушек. Вечно держа что- то на уме, Сапфира всегда была немногословна. В её улыбках не было ничего приветливого, она могла не ответить и на приветствие, если в том не испытывала своей надобности. Но Верховная Жрица выделяла её среди прочих, нарекая своей преемницей задолго до того момента, как Селена сама должна будет выбрать ту, что станет служить ей верой и правдой. Ту, что станет на голову, а то и две, выше остальных в силе магии, что одарит её небесная богиня.

Но если сюда и стоило приходить каждый раз по зову Верховной Матери, так это из-за красоты самого обряда. Темира, совсем недавно взятая в круг, как величали жрицы своё избранное магией общество, с интересом и благоговением изучала действо, участвуя в нём, исполняя свою небольшую роль наравне с другими.