Лунные дороги

Мама, мама! Если бы не помощь мамы, Наташа не выдержала бы и первый год. Мария Константиновна носила дочери еду между занятиями. Наталья уставала, уставала до злости, и как позорное следствие этого - Наташа перестала быть отличницей, стала хорошисткой, но зато отлично закончила первый класс хореографического училища. После одного года обучения ноги девочки изменились, приняли более четкую форму. Спина самовольно прямилась. По ночам икры сводило судорогой, как будто кто-то вцеплялся в ногу и выворачивал мышцу, пока не вскочишь, боль не затихнет.

В сентябре 58-го Наталья перешла во второй балетный класс. В один чудесный день ученикам сообщили, что группа ребят едет учиться в Московское хореографическое училище Большого театра. От счастья Наталья чуть не упала в обморок, когда узнала, что и она входит в ту группу. Девочка всегда мечтала поехать в Москву, ведь она там родилась. Наташа хотела снова увидеть пряничный Кремль, белоснежный Новодевичий монастырь, возле которого жили родители, когда она появилась на свет.

Мария Константиновна часто говорила Наташе, что у каждого человека есть своя звезда. Еще в Туркмении, когда ходили смотреть фильмы, когда спали под накомарником, Наталья буравила глазами небушко. Наташе всегда казалось, что у нее будет необыкновенная жизнь. Когда Наталья узнала, что поедет в Москву - в ней что-то дрогнуло. Ее мечта начала сбываться.

Училище.

Дядя Саша Селезнев - директор алма-атинского хореографического училища, высокий худой человек, провожал ребят в Москву. Каждого он поднял за уши, расцеловал. Мария Константиновна плакала, Наташе было всего одиннадцать лет. Детей отправляли в плацкартном вагоне в сопровождении педагога.

"Через двадцать минут мы прибываем в столицу нашей родины - в город-герой Москву!" - протрещал в радиоприемник восторженный женский голос. Наташа подбежала к окну. От волнения сердце остановилось. Поезд, грозно ухая, гнался за перроном. Свисающие продолговатые лампы тряслись от ужаса, завидев несущегося железного змия. Грохот вагонов. В поезде суета, толкающиеся тюки, нахальные сумки. Окрики: "Аринбасарова, Аринбасарова, собирай вещи!"...

Сердце радостно застучало - Москва, многолюдье, "встречающие" цветы. Дети высыпали на платформу, завертели головами в надежде увидеть что-нибудь необыкновенное. Их встречал приятный, очень спортивного сложения мужчина Михаил Иосифович Шкапкин. "Я - директор интерната, где вы будете жить!" заласкался Шкапкин.

Долго ехали в автобусе. Наконец, вошли в двухэтажное здание: "Это теперь ваш новый дом!". Дети испуганной стайкой жались друг к другу. Крепко держали чемоданчики. Вдруг появилась хорошенькая девочка в белых гольфах, красиво одетая. Наташе ужасно понравились ее косички, середина косы была перевязана изящным бантиком, а хвостики крутились в тугих локонах. "Меня зовут Ван-Мэй. Я из Китая. Как хорошо, что вы приехать, а то я было скучно одна!" - поломала она русский язык: "Вы помогать я говорить по-русски?". В первый раз в жизни Наташа видела иностранку.

На следующий день проверяли данные. Ребята были в одних трусиках, Наталью вызвали пятой. Начали осматривать ручки, ножки - педагог бесцеремонно взял Наташину ногу и стал вертеть ею в разные стороны: "Ну, надо же, как циркуль!". У Натальи от природы был большущий шаг, и она была очень гибкой, не прошли даром ее спортивные усилия в Туркмении. Из двенадцати присланных детей оставили учиться десять, двоих отправили обратно в Казахстан.

Началась новая жизнь. Московское хореографическое училище Большого театра находилось на Пушечной улице. В училище преподавали все специальные и общеобразовательные дисциплины, приезжие учащиеся жили в интернате. Всех девочек поселили на втором этаже, мальчиков - на первом. Когда с Пушечной улицы входишь в подворотню - попадаешь в гулкий дворик, закрытый со всех сторон, с правой стороны двухэтажное здание Щепкинского училища, слева интернат. Первый год в интернате жило всего человек тридцать - группы из Таджикистана, Казахстана и Молдавии. Дети были на полном государственном обеспечении, за обучение платили республики. Окончив училище, Наташа должна была вернуться в Алма-Ату, танцевать в театре оперы и балета имени Абая.

Ребятишек кормили в столовой четыре раза в день, еда казалась очень вкусной. Особенно Наташу радовал бледный кисель. (Будучи взрослой, Наталья Утевлевна частенько заходила в столовую "Мосфильма", чтобы угоститься ностальгическим кисельком.) В интернате выдали все необходимое для жизни одежду, белье, форму, тетрадки и даже пеньковые мочалки.

Наташу и Ван-Мэй поселили в одну комнату. Китаянка быстро выучила русский язык. Девочки подружились. Наташа узнала, что родители Ван-Мэйки китайцы, но живут в Индонезии. В хореографическое училище ее устроила знаменитая в то время певица и танцовщица - Тамара Ханум. Будучи на гастролях в Индонезии, она познакомилась с родителями Ван-Мэй. Тамара Ханум сказала, что девочка очень способна к танцу, порекомендовала отдать в училище Большого театра.