Лунный череп (ЛП)

Лонгтри остановил повозку на разумном от них расстоянии и спешился.

Индейцы, без сомнений.

Из района Пэнэндл в Оклахоме.

Это был не его народ, не народ его матери.

Она часто говорила маленькому Лонгтри, что Кроу отличаются от остальных племён.

И Сиу, и Юта, и Плоскоголовые, и Банноки - все были отдельными народностями.

Общими у них были только солнце, луна и звёзды, больше ничего.

Но белые учителя Лонгтри рассказывали мальчику, что все индейцы одинаковы - язычники и дикари, ни больше, ни меньше.

А в мрачные дни службы разведчиком в армии и боёв на ринге его не заботило ничего, кроме денег.

Все люди - и белые, и краснокожие - были для него дикарями.

Лонгтри считал, что не принадлежит ни тому, ни другому миру, поэтому в равной степени ненавидел оба.

***

Он смотрел на индейцев, а они смотрели на него.

Исхудавшие, обессилевшие, завёрнутые в драные, поеденные молью покрывала и пыльные плащи.

«Зуни», - решил Лонгтри.

Они изучали его полными насмешек и ненависти глазами, запавшими на костлявых лицах.

Да кто они такие, чтобы подобным образом смотреть на Лонгтри?!

Жалкие, безнадежные сукины дети, которые выпрашивали крошки в городах белых людей и грелись вокруг костров в шкурах буйволов?!

Лонгтри презирал их.

Он привязал лошадей так, чтобы вороватые краснокожие не сбежали с ними прочь, и, забрав ружье и седельные сумки, вошёл внутрь.

В очаге горел огонь, и несколько унылых пьяных мужчин склонились над стаканами виски и позабытыми картами.

В воздухе пахло мочой, нищетой и страданиями.

За стойкой бара стоял Мекс, низенький толстенький одноглазый мужчина.

Лонгтри положил ружье на стойку.

- Стакан чего-нибудь крепкого, - сказал он Мексу.

Мекс протянул виски.

Лонгтри тайком огляделся.

- Знаешь парня по имени Беннер?

Кто-то направился к Лонгтри сзади, и мужчина резко развернулся, кладя руку на рукоять своего флотского кольта.

- Ну, я Беннер, - произнёс подошедший. Его кожа была настолько изменена ветрами и солнцем, что его можно было принять за индейца племени Арапахо. - Ты за телом?

- Ага, - рассеянно ответил Лонгтри.

Он прислушивался к суматохе на улице.

Индейцы что-то скандировали, били в барабаны и гремели чётками.

Смешанный со стоном ветра, получался жуткий, тревожный звук.

- Языческий Хэллоуин, - прохрипел Беннер.

Лонгтри поднял взгляд на собеседника, чтобы понять, не шутит ли он, но лицо Беннера ничего не выражало.

- И с каких это пор краснокожие его празднуют? - вскинул брови Лонгтри. - Хэллоуин - праздник белых...

- Он не принадлежит ни одной ветви христианства, - тихо и сдержанно ответил Беннер. -

Хэллоуин - языческий обряд, друг мой.

- Хэллоуин... Здесь? Да это сумасшествие! Ладно бы ещё на востоке, но тут...

Беннер пожал плечами.

- Мы его так и называем - языческий Хэллоуин. Они празднуют его каждый год в эту ночь, - казалось, эта мысль тревожила Беннера. - В общем, давай лучше разберёмся с тем, зачем ты здесь.

Лонгтри залпом осушил стакан и двинулся за Беннером в крохотную дальнюю комнату.

Мужчина чиркнул спичкой и зажёг фонарь.

На массивном столе стоял деревянный ящик.

Сантиметров сто восемьдесят длиной, и смахивал он больше на гроб.

Беннер вскрыл крышку и поднёс ближе фонарь, чтобы Лонгтри мог рассмотреть содержимое.

- Господи, - пробормотал Лонгтри.

Внутри лежал какой-то индейский вождь в шкурах, бусах и ожерельях из зубов животных.

Смуглая кожа цвета дублёной звериной шкуры обтягивала острые кости черепа.

Глаза напоминали две серые ямы, а зубы были сломаны.

Из одной из глазниц выполз жук, и Беннет смахнул его на пол.

- Ему почти две тысячи лет, - сказал он Лонгтри. - Высыхал на солнце и сушился на ветру почти с тех времён, как сюда впервые ступила нога белого...

Лонгтри пожал плечами, подумал о деньгах, которые ему заплатят за это тело в Сан-Франциско и ухмыльнулся.

- Похоже, некоторые готовы заплатить неплохие деньги за что угодно.

И всё же он не мог не думать о том, что ему заплатили деньги за доставку индейского вождя. Что это значит?

- Обычно те индейцы, что сейчас на улице, проводят свои дикарские обряды на холмах, где мы их не увидим, - прошептал Беннер. - Но сегодня они пришли в город, поскольку здесь это тело. Их очень разозлило то, что я его украл. Кажется, для них он является неким божеством.

- Не тянет он на божество, на мой взгляд, - пробормотал Лонгтри.

Беннер пристально на него взглянул.

- У тебя смуглая кожа, друг мой... В тебе ведь нет индейской крови?

- Нет, - солгал Лонгтри.

- Это хорошо. Значит, я могу тебе доверять.

Лонгтри хмыкнул, посмотрел на вождя и содрогнулся: старик выглядел злобным.

Его обтянутый сморщенной кожей череп, казалось, ухмылялся.

И было кое-что ещё, что тревожило Лонгтри.

Когда он внимательно изучал лицо старого вождя, его не отпускало ощущение, что с ним что-то не в порядке, словно кости под кожей лежат неправильно.

Его лицо было неестественно узким, глаза огромными, а челюсти чересчур массивными.

Этот череп больше походил на череп рептилии. Гремучей змеи.

- Надо вынести его через задний вход, - скомандовал Беннер. - Если эти индейцы узнают, что тело исчезло, и это ты увёз его, они будут опаснее, чем выводок змей.

Лонгтри кивнул.