Лунный камень

Сказавъ это, я подвинулъ мистеру Броффу письменный приборъ и спросилъ, не угодно ли ему, прежде нежели мы разойдемся на ночь, составить и подписать полное изложеніе всего видѣннаго онъ. Онъ тотчасъ взялъ перо и составилъ изложеніе съ безостановочнымъ проворствомъ опытной руки.

— Я обязанъ сдѣлать это для васъ, проговорилъ онъ, подписывая документъ, — въ видѣ нѣкотораго вознагражденія за то, что произошло между нами давеча. Прошу извинить меня, мистеръ Дженнингсъ, что я не довѣрялъ вамъ. Вы оказали Франклину Блеку безцѣнную услугу. Вы, что говорится у насъ, у законниковъ, защитили дѣло.

Извиненіе Бетереджа было весьма характеристично.

— Мистеръ Дженнингсъ, проговорилъ онъ:- когда вы станете перечитывать Робинзона Крузо (а я непремѣнно совѣтую вамъ заняться этимъ), вы увидите, что онъ никогда не стыдится признанія, если ему случается быть неправымъ. Пожалуста, сэръ, считайте, что я въ этомъ случаѣ исполняю тоже, что и Робинзонъ Крузо.

Съ этими словами, онъ въ свою очередь подписалъ документъ. Когда мы встали изъ-за стола, мистеръ Броффъ отвелъ меня въ сторону.

— Одно слово насчетъ алмаза. По вашему предположенію, Франклинъ Блекъ спряталъ Лунный камень въ своей комнатѣ. По моему предположенію, Лунный камень въ Лондонѣ, у банкира мистера Локера. Не будемъ спорить кто изъ насъ правъ. Спрашивается только, кто изъ насъ въ состояніи подтвердить свое предположеніе опытомъ.

— Мой опытъ производился нынче, отвѣтилъ я:- и не удался.

— А мой опытъ, возразилъ мистеръ Броффъ, — и теперь еще производится. Дня два тому назадъ я приказалъ сторожить мистера Локера у банка и не распущу этого караула до послѣдняго дня нынѣшняго мѣсяца. Я знаю, что онъ долженъ лично принять алмазъ изъ рукъ банкира, и поступаю такъ на случай, если лицо, заложившее алмазъ, заставитъ его сдѣлать это, выкупивъ залогъ. Въ такомъ случаѣ я могу захватить въ свои руки это лицо. И въ этомъ есть надежда разъяснить загадку, какъ разъ съ того пункта, который теперь затрудняетъ васъ! Согласны ли вы съ этимъ?

Я охотно согласился.

— Я вернусь въ столицу съ десяти-часовымъ поѣздомъ, продолжалъ адвокатъ:- вернувшись, я могу узнать о какихъ-нибудь открытіяхъ, и мнѣ, пожалуй, весьма важно будетъ имѣть подъ рукой Франклина Блека, чтобъ обратиться къ нему, буде понадобится. Послѣ всего происшедшаго, могу ли я разчитывать, что вы поддержите меня своимъ вліяніемъ?

— Конечно! сказалъ я.

Мистеръ Броффъ пожалъ мнѣ руку и вышелъ. За нимъ послѣдовалъ и Бетереджъ.

Я пошелъ къ дивану взглянуть на мистера Блека. Онъ не шевельнулся съ тѣхъ поръ, какъ я положилъ его и приготовилъ ему постель, онъ спитъ глубокимъ и спокойнымъ сномъ.

Я все еще смотрѣлъ на него, когда дверь спальни тихонько отворилась. На порогѣ снова показалась миссъ Вериндеръ, въ своемъ прелестномъ лѣтнемъ платьѣ.

— Окажите мнѣ послѣднюю милость, шепнула она:- позвольте мнѣ остаться съ вами возлѣ него.

Я колебался, не въ интересахъ приличія, а только въ интересахъ ея отдыха. Она подошла ко мнѣ и взяла меня за руку.

— Я не могу спать; не могу даже сидѣть въ своей комнатѣ, сказала она:- О! мистеръ Дженнингсъ, еслибы вы были на моемъ мѣстѣ, какъ бы вамъ хотѣлось остаться здѣсь и смотрѣть на него. Ну, скажите: да! Пожалуста!

Надо ли говорить, что я уступилъ? Разумѣется, не надо.

Она подвинула кресло къ ногамъ его. Она смотрѣла на него въ безмолвномъ восторгѣ блаженства, пока слезы не проступили на глазахъ ее. Осушивъ ихъ, она сказала, что принесетъ свою работу. Принесла и ни разу не тронула ее иглой. Работа лежала у нея на колѣнахъ, она глазъ не могла отвести отъ него, чтобы вдѣть нитку въ иглу. Я вспомнилъ свою молодость; я вспомнилъ кроткіе глаза, нѣкогда мнѣ свѣтившіе любовью. Сердце мое стѣснилось, я взялся за свой дневникъ и внесъ въ него то, что здѣсь написано.

Итакъ мы оба молча сидѣли около него. Одинъ, погрузясь въ свой дневникъ; другая — въ свою любовь. Шелъ часъ за часомъ, а онъ покоился глубокимъ сномъ. Лучи новой денницы разливалась по комнатѣ, а онъ на разу не шевельнулся.

Часамъ къ шести я ощутилъ въ себѣ признаки вновь наступающихъ страданій. Я долженъ былъ на время оставить ее съ нимъ одну. Я сказалъ, что пойду наверхъ и принесу ему другую подушку изъ его спальни. На этотъ разъ припадокъ мой не долго длился. Немного погодя, я могъ вернуться, и показаться ей.

Вернувшись, я засталъ ее у изголовья дивана. Она только что коснулась губами его чела. Я покачалъ годовой, какъ могъ серіознѣе, и указалъ ей на кресло. Она отвѣтила мнѣ свѣтлою улыбкой и очаровательно покраснѣла.

— Вы сами сдѣлали бы то же на моемъ мѣстѣ, прошептала она.

Только что пробило восемь часовъ. Онъ впервые начинаетъ шевелиться.

Миссъ Вериндеръ склонилась на колѣна у дивана. Она помѣстилась такъ, что пробуждаясь, онъ откроетъ глаза прямо въ лицо ей.

Оставить ихъ вдвоемъ?

Да!

Одиннадцать часовъ. Они уладили все между собой и всѣ уѣхали въ Лондонъ съ десяти-часовымъ поѣздомъ. Прошла моя греза кратковременнаго счастія. Снова пробуждаетъ меня дѣйствительность всѣми забытой, одинокой жизни.