Лунный камень

– На это я и хотел обратить внимание вашего сиятельства, – отозвался сыщик. – Первый следователь причинил много вреда следствию, дав понять слугам, что он подозревает их. Если я дам им повод думать, что их подозревают во второй раз, неизвестно, какие еще препятствия будут они нам чинить, особенно женщины. А между тем сундуки их должны быть обысканы опять, – по той простой причине, что первый осмотр имел в виду алмаз, а второй будет иметь в виду запачканное платье. Я совершенно согласен с вами, миледи, что следует пощадить чувства слуг.

Но я также совершенно убежден, что гардероб слуг должен быть обыскан.

Мы были, по-видимому, в тупике. Миледи высказала это в выражениях более изысканных, чем я.

– Мне пришел в голову план, разрешающий это затруднение, – сказал сыщик Кафф. – Если вы, миледи, согласитесь на него, я намерен объявить об этом слугам.

– Женщины сейчас же вообразят, что их опять подозревают, – прервал я его.

– Не вообразят, мистер Беттередж, – ответил сыщик, –

не вообразят, если я скажу им, что буду обыскивать гардероб всех, – начиная с миледи и тех, кто ночевал в доме в среду. Это простая формальность, – прибавил он, взглянув искоса на мою госпожу, – но служанки подумают, что их ставят наравне с господами, и вместо того чтобы мешать следствию, сочтут за честь содействовать ему.

Я должен был признать, что он прав. Миледи, когда прошло ее изумление, также это признала.

– Вы уверены, что такой обыск нужен? – спросила она.

– Это кратчайший путь к цели из всех, какие я вижу, миледи.

Госпожа моя встала, чтобы позвонить горничной.

– Мы поговорим со слугами, как только ключи от моего гардероба будут в ваших руках.

Сыщик Кафф остановил ее неожиданным вопросом:

– Не лучше ли нам прежде убедиться в согласии на это других дам и джентльменов, находящихся в доме?

– Единственная другая дама в доме – мисс Вериндер, –

ответила моя госпожа с удивлением. – Единственные джентльмены – мои племянники, мистер Блэк и мистер

Эблуайт. Нечего опасаться отказа с их стороны!

Я напомнил миледи, что мистер Годфри уезжает. Не успел я произнести эти слова, как мистер Годфри сам постучался в дверь, чтобы проститься; вслед за ним пришел и мистер Фрэнклин, собиравшийся проводить его до станции. Миледи объяснила им наше затруднение. Мистер

Годфри тотчас его решил. Он крикнул Самюэлю в окно, чтобы тот опять внес наверх его чемодан, а потом сам отдал ключ сыщику Каффу.

– Мои вещи можно переслать ко мне в Лондон, – сказал он, – когда кончится следствие.

Сыщик принял ключи с приличествующим извинением:

– Мне жаль, что я ввожу вас в хлопоты, сэр, из-за пустой формальности, но пример господ примирит и прислугу с обыском.

Мистер Годфри с большим чувством простился с миледи, прося ее передать его почтение мисс Рэчел, в выражениях, доказывавших, что он не принимает ее «нет» за окончательный отказ и намерен снова посвататься к ней при первом удобном случае. Мистер Фрэнклин, уходя вслед за своим кузеном, сообщил сыщику, что все его вещи готовы для осмотра и что все принадлежащее ему никогда не запирается. Сыщик Кафф изъявил ему свою признательность. Заметьте, что план его был принят с чрезвычайной готовностью как миледи, так и мистером Фрэнклином и мистером Годфри.

Осталось только получить согласие мисс Рэчел, прежде чем созвать слуг и начать поиски запачканного платья.

Необъяснимое отвращение миледи к сыщику как будто еще усилилось после их ухода.

– Если я пришлю вам ключи мисс Вериндер, – сказала она, – полагаю, вам пока ничего более от меня не нужно?

– Прошу извинения у вас, миледи, – сказал мистер

Кафф. – Прежде чем мы начнем, мне хотелось бы заглянуть в бельевую книгу, где записывается нательное белье. Запачканная одежда, может быть, относится к белью. Если эти поиски не приведут ни к чему, я попрошу сообщить мне обо всем белье, находящемся в доме, и обо всем белье, отданном в стирку; если какой-нибудь вещи недостанет, можно будет предположить, что именно на ней осталась краска и что эта вещь с умыслом припрятана вчера или сегодня тем лицом, которому она принадлежит. Инспектор

Сигрэв, – прибавил Кафф, обернувшись ко мне, – обратил внимание служанок на пятно, когда они столпились в комнате в четверг утром. Может быть, мистер Беттередж, и это окажется одною из многочисленных ошибок инспектора Сигрэва.

Миледи велела мне позвонить и приказать принести бельевую книгу. Она оставалась с нами до тех пор, пока не принесли эту книгу, на тот случай, если б, просмотрев ее, сыщик Кафф опять захотел спросить о чем-нибудь.

Книгу для записи белья принесла Розанна Спирман. Эта девушка пришла к завтраку страшно бледная и расстроенная, но, очевидно, достаточно оправившаяся от своего вчерашнего нездоровья, чтобы приняться за работу.

Сыщик Кафф пристально вгляделся в нашу вторую служанку и в ее лицо, когда она вошла, и в ее уродливое плечо, когда она вышла.

– Имеете ли вы еще что-нибудь сказать мне? – спросила миледи с нетерпением, желая поскорее освободиться от общества сыщика.

Знаменитый Кафф открыл книгу, разобрался в ней в полминуты и опять закрыл ее.