Лунный камень

— Вкусы бывают разные, — сказал сыщик Кафф. — На мой взгляд, нет морского ландшафта, который нравился бы мне менее. Если бы вам понадобилось следить за другим человеком, идя по этому берегу, и если бы человек этот внезапно оглянулся, вам не найти ни малейшего местечка, за которым вы могли бы спрятаться. Мне оставалось выбрать одно из двух: или посадить Розанну в тюрьму по подозрению, или предоставить ей действовать по своему усмотрению. По причинам, объяснением которых не стану вам надоедать, я предпочел лучше пойти на всевозможные жертвы, нежели возбудить тревогу в одной особе, которую мы с вами называть не станем. Я вернулся домой, чтобы попросить вас провести меня к северному концу берега другой дорогой. Песок — один из лучших мне известных ищеек: он отлично ведет вас по следу. Если мы не встретим Розанну Спирман на обратном пути, то песок, пока еще светло, может сказать нам, где она была. Вот песок. Вы меня извините, если я посоветую вам идти молча и пропустить меня вперед.

Если докторам известна болезнь под названием сыскная лихорадка, то именно такая болезнь овладела сейчас вашим нижайшим слугой. Сыщик. Кафф спустился между дюнами к берегу. Я последовал за ним с сильно бьющимся сердцем и ждал поодаль, что будет дальше.

Оглядевшись, я увидел, что стою на том самом месте, где Розанна Спирман разговаривала со мной в тот день, когда мистер Фрэнклин вдруг появился перед нами, приехав к нам из Лондона. Покуда взгляд мой следовал за сыщиком, мысли мои, против воли, устремились к тому, что тогда произошло между Розанной и мной. Уверяю вас, я почти чувствовал, как бедняжка с признательностью пожала мне руку за ласковые слова, сказанные ей. Уверяю вас, я почти слышал, как голос ее говорил мне, что Зыбучие пески притягивают ее против воли, почти видел, как лицо ее просияло, когда она вдруг заметила мистера Фрэнклина, внезапно вышедшего к нам из-за дюн. Тоска моя все усиливалась, и я еще больше встревожился, когда огляделся вокруг, чтоб оторваться от своих мыслей. Последний вечерний свет быстро догорал, и над этим печальным местом нависла какая-то зловещая тишина. Волны океана набегали на мели за бухтой, не производя ни малейшего звука. А вода в самой бухте была свинцовой и неподвижной. Желтовато-белые клочки грязной тины усеивали ее поверхность. Ил и пена чуть заметно поблескивали в тех местах, где последний свет еще падал на них меж двух больших утесов, выступавших с севера и с юга в море. Начинался прилив, и, пока я стоял и ждал, все бурое пространство Зыбучих песков стало морщиться и дрожать — это было единственное движение в этом отвратительном месте.

Я видел, как сыщик вздрогнул, когда заметил колебание песка. Посмотрев на него минуты две, он отвернулся и снова подошел ко мне.

— Вероломное это место, мистер Беттередж, — сказал он, — и никаких следов Розанны Спирман на всем берегу, куда бы вы ни посмотрели.

Он повел меня ближе к берегу, и я сам увидел, что только его следы и мои виднелись на песке.

— В какой стороне от нас рыбачья деревня? — спросил сыщик Кафф.

— Коббс-Голл, — ответил я (так называлась деревня), — будет отсюда к югу.

— Я видел, как девушка шла сегодня вечером к северу вдоль берега из Коббс-Голла, — сказал сыщик. — Следовательно, она направлялась к этому месту. Коббс-Голл по ту сторону вон того мыска? Не можем ли мы пройти туда берегом, так как вода теперь стоит низко?

Я ответил утвердительно на оба вопроса.

— Вы меня извините, если я попрошу вас пойти скорее, — сказал сыщик. — Мне нужно, прежде чем стемнеет, отыскать то место, где она сошла с берега.

Мы прошли, как мне кажется, шагов двести к Коббс-Голлу, как вдруг сыщик Кафф опустился на колени, словно почувствовал внезапное желание помолиться богу.

— Можно кое-что сказать в пользу вашего морского вида, — заметил он. — Вот женские следы, мистер Беттередж! Назовем их следами Розанны, пока не найдем неопровержимых доказательств противоположного. Следы затерты, заметьте, — с умыслом затерты, сказал бы я. Ах, бедняжка! Она знает так же хорошо, как и я, предательские особенности песка. Но не слишком ли торопливо стирала она следы? Вот один идет из Коббс-Голла, а другой обратно. Не правда ли, носок ее ботинка прямо указывает на воду? И не вижу ли я отпечатки двух каблуков дальше по берегу, и также возле воды? Я не хочу оскорблять ваши чувства, но боюсь, что Розанна хитра.