Лунный камень

— Вот в чем вопрос, — сказал он, опять переходя к делу. — Розанна сделала одно из двух: либо она прямо отправилась во Фризинголл (прежде чем я туда поспею), либо пробралась сперва в свой тайник на Зыбучие пески.

Надо узнать, кто из слуг видел ее в последний раз, прежде чем она вышла из дому.

Следствие выяснило, что последней Розанну видела Нанси, судомойка.

Нанси видела, как она вышла с письмом в руках и остановила приказчика из мясной лавки, который у черной лестницы сдавал кухарке привезенное им мясо. Нанси слышала, как она просила этого человека снести на почту письмо, когда он вернется во Фризинголл. Он посмотрел на адрес и сказал, что странно сдавать письмо, адресованное в Коббс-Голл, на почту во Фризинголле, да еще в субботу, так что письмо не сможет дойти раньше понедельника. Розанна ответила ему, что если письмо не придет до понедельника, это не имеет значения. Она только хочет, чтобы он исполнил ее просьбу. Он обещал и уехал. Нанси позвали в кухню, она вернулась к своей работе. Никто не видел после этого Розанны Спирман.

— Что теперь делать дальше? — спросил я, когда мы опять остались одни.

— Дальше, — ответил сыщик, — я должен ехать во Фризинголл.

— Насчет письма, сэр?

— Да. Памятная записка, как найти то место, где она спрятала свою вещь, и есть это письмо. Я должен взглянуть на адрес в почтовой конторе. Если это тот адрес, который я подозреваю, я нанесу нашей приятельнице, миссис Йолланд, новый визит в следующий понедельник.

Я пошел заказать сыщику кабриолет. На конюшенном дворе мы получили новое известие о пропавшей девушке.

Глава XIX

Слух об исчезновении Розанны разнесся среди слуг. Они начали свое собственное следствие и поймали проворного мальчишку, прозванного Деффи, которого иногда нанимали полоть траву в саду и который видел Розанну Спирман полчаса назад. Деффи утверждал, что девушка не прошла, а пробежала мимо него по сосновой аллее, ведущей к морскому берегу.

— Мальчик знаком со здешним берегом? — спросил сыщик Кафф.

— Он родился и вырос на этом берегу, — ответил я.

— Деффи, — сказал сыщик, — хочешь заработать шиллинг? Если согласен, так пойдем со мной. Пусть кабриолет будет наготове, мистер Беттередж, когда я вернусь.

Он отправился к Зыбучим пескам с такою поспешностью, что мои ноги (хотя и хорошо сохранившиеся для моих лет) не могли бы поспеть за ним. Маленький Деффи, как это делают юные дикари и в наших местах, когда им очень весело, — замычал от удовольствия и помчался вслед за сыщиком.

Тут я опять не нахожу для себя возможным дать ясный отчет о состоянии моих мыслей в промежуток между уходом и возвращением сыщика Каффа.

Странная тревога охватила меня. Я проделал множество бесполезных вещей и внутри, и вне дома, и ни одной не могу сейчас припомнить. Я даже не знаю, сколько прошло времени после ухода сыщика к пескам, когда Деффи прибежал назад с поручением ко мне. Сыщик Кафф дал мальчику листок, вырванный из записной книжки, на котором было написано карандашом:

“Пришлите мне скорее ботинок Розанны Спирман”.

Я отправил первую попавшуюся мне служанку за ботинком в комнату Розанны и отослал мальчика назад, поручив ему сказать, что принесу его лично.

Знаю хорошо, что действовать таким образом не означало быстро повиноваться полученным мною инструкциям. Но я решил проверить, что это за новая мистификация, прежде чем я отдам ботинок Розанны в руки сыщика.

Прежнее желание выгородить девушку снова вернулось ко мне в эти минуты.

Такое состояние чувств (не говоря уже о сыскной лихорадке) заставило меня поспешить, лишь только ботинок отдали мне в руки, как только может спешить семидесятилетний человек.

Когда я подошел к берегу, тучи сгустились и дождь хлынул сплошной белой стеной, гонимой ветром. Я слышал грохот моря, ударявшегося о песчаный берег залива. Несколько дальше я обогнал мальчика, приютившегося от дождя под песчаными холмами. Потом я увидел бушующее море, волны, заливающие берег, пелену дождя, дождь над водой и желтый дикий берег с одинокой черной фигурой, стоявшей на нем, — с фигурой сыщика Каффа.

Он указывал жестом на север и кричал:

— Держитесь этой стороны! Идите ко мне сюда!

Я пошел к нему; я задыхался; сердце мое билось так, будто хотело выскочить из груди. Я не мог говорить. Я хотел задать ему сто вопросов, но ни один не срывался с моих губ. Его лицо испугало меня. Я увидел в глазах его выражение ужаса. Он выхватил ботинок из моих рук и приложил его к следам на песке, шедшим к югу от той стороны, где мы стояли, прямо к тому выступу скалы, что называется Южным утесом. След не был еще смыт дождем, ботинок девушки как раз пришелся по нем.

Сыщик, но говоря ни слова, указал на ботинок, пришедшийся к следу.