Лунный перелет

Томми Бигхед с большим трудом мог следить за мыслями своего собеседника. Он думал лишь о том, как из всего этого сделать интересную статью для газеты.

В разговор вмешался доктор Александр Гардт:

— По правде говоря, тут кое что для меня неясно, — сказал он, затянувшись из своей трубки. — Каким образом сможет человек жить в таком звездолете, если будет лишен всех необходимых для существования условий; воздуха, атмосферного давления, тепла, даже веса своих собственных членов?

— Это как раз легко преодолимые трудности, дядя Алекс; я просто захвачу с собой кусок земной обстановки и все, что необходимо для жизни, в том числе табак и твои трубки… Ты спросил бы лучше, как можно будет обследовать Луну.

— Что!? — опять вмешался в разговор Томми. — Вы хотите полететь на Луну?

— Не при первом полете… Первая поездка ставят себе исключительно научные цели. Но при второй экспедиции я обязательно попытаюсь высадиться на Луну. Ясно, что пассажиры должны иметь возможность покинуть звездолет.

— Высадиться на безвоздушную Луну?

— О, мы покинем звездолет не только при высадке на Луну, но и при свободном полете в пространстве…

Томми решил, что инженер сошел с ума. Но он все же вежливо сказал:

— Не будет ли это утопией?..

Гардт приоткрыл дверь кабины, помещающейся в стене лаборатории. Дверь была обита резиной и снабжена пневматическими затворами.

— Две вещи, — за исключением холода, который легко преодолеть, — делают как будто невозможным для человека пребывать в безвоздушном пространстве, — сказал Гардт. — Это — отсутствие атмосферного давления и воздуха для дыхания. Вот в этой кабине я сейчас при помощи центробежного насоса так разрежу воздух, что создам условия господствующие в безвоздушном пространстве.

Гости с величайшим вниманием следили за движением руки Гардта, который вынул из ящика какой-то сверток и развернул его:

— Вот изобретенный мною костюм из прорезиненной кожи, несколько похожий на костюм водолаза; он абсолютно непроницаем для воздуха. Благодаря особым воздушным резервуарам, внутри костюма можно всегда иметь достаточно воздуха, чтобы поддерживать в нем давление одной атмосферы, совершенно независимо от внешних условий. Быть может, кто-нибудь из вас согласится надеть этот костюм?

Бигхед внимательно рассматривал материал и шлем, который отвинчивался от костюма, но от предложения Гардта надеть его отказался, предоставив роль опытного кролика Андерлю.

Не говоря ни слова, Андерль облачился в этот фантастический костюм. Гардт надел на его голову тяжелый шлем и плотно привинтил к шлему резервуар с кислородом. Затем Андерль вошел в кабину. Всякий другой на его месте кряхтел бы под тяжестью такого костюма.

Гардт сунул ему в руку горящую свечу и закрыл дверь, через окошко которой можно было наблюдать за всем, что делается внутри. Электрический колокольчик, который Гардт включил перед закрытием двери в кабину, заработал, и звуки его были ясно слышны.

Насос начал работать. Свеча вспыхнула и погасла. Звонок стал звонить все тише и тише, пока его вовсе не стало слышно, хотя язычок продолжал работать. Тогда инженер остановил насос.

— Теперь в кабине, если не считать тяжести и тепла, установились те же условия, что и в мировом пространстве. Несмотря на это, мой ассистент, с которым мы не можем сейчас разговаривать, чувствует себя прекрасно.

Томми заглянул в окошко кабины и расхохотался. Действительно, Андерль представлял собой довольно комическую фигуру. Костюм раздулся и придал фигуре вид резиновой игрушки.

Широкая, круглая фигура разгуливала по кабине, поднимая и опуская руки, подскакивала и вообще вела себя непринужденно. Без сомнения, Андерль чувствовал себя там прекрасно.

Гардт открыл маленький клапан; воздух со свистом устремился в кабину, звонок зазвенел опять, и фантастическая фигура приобрела нормальные формы.

— В таком водолазном костюме, — сказал дядя Алекс, когда Андерль сбросил с себя тяжелый костюм, — можно пожалуй просуществовать в безвоздушном пространстве. Но как представляешь ты себе движение человека в пространстве, где не будет силы притяжения и где человек, следовательно, не будет иметь веса?

— Конечно, отсутствие тяжести будет на первых порах действовать на путешественников ошеломляюще. Но это дело привычки. В конце концов ведь безразлично, будут ли пассажиры парить внутри корабля или витать вне его. Отсутствие тяжести неизбежно.

У Томми Бигхеда, долго молчавшего, было теперь такое лицо, словно у него от долгих размышлений разболелась голова. Он был поэтому очень рад, когда дядя Алекс сказал, что разговоров на этот раз хватит.

У него все же один вопрос остался, и когда он пожимал на прощание руку Ганса Гардта, он спросил:

— Скажите, пожалуйста, какие цели преследуете вы в конце концов вашим изобретением?