Лунный ветер

— Да. Я купил Хепберн-парк. Впрочем, как выяснилось, место это не столь тихо, безмятежно и пасторально, каким я себе его представлял. — Наконец остановившись прямо напротив меня, Гэбриэл склонил голову набок. — Ну как, удовлетворил я ваше любопытство? Рассказал вам достаточно, чтобы за своими фантазиями об инфернальном тёмном принце вы наконец разглядели обычного потасканного смертного? Довольно, чтобы отбить у вас всякое желание в дальнейшем искать моего общества?

Я разомкнула губы, снова пытаясь сказать, что всё совсем не так… но ком в горле, вызванный болью за него, пережившего все эти удары судьбы, и стыдом за себя, домыслившей про него всю эту чушь, помешал мне сделать это.

Лицо его вдруг сделалось непроницаемым.

Конечно, он истолковал моё молчание по-своему.

— Я… я не…

Я сумела выдавить только это, прежде чем голос дал осечку, а навернувшиеся вдруг слёзы вынудили меня опустить голову.

Конечно, это он тоже истолковал по-своему.

— Ваша сказочка про злого волка и его жертву была хороша, не спорю. Но, полагаю, теперь нам обоим пришла пора с нею попрощаться. — Гэбриэл отвесил мне издевательский поклон. — Добро пожаловать в реальный мир, мисс Лочестер.

В последний раз отвернувшись, он стремительно направился прочь, к выходу с храмовой земли. Я потянулась за ним, протянула руку, чтобы схватить его, остановить, удержать; но он уже скрылся в тумане, а я осталась стоять в темноте, глядя ему вслед.

И, глотая влажную соль с губ, думала лишь об одном.

Какая же я была глупая.

Глава двадцатая,

в которой рушатся все запреты

На следующий день проснулась я поздно. Так поздно, что окутанное облачной дымкой солнце уже клонилось к закату.

Всё, случившееся после нашего возвращения из храма в дом Элизабет, помнилось мне урывками: и лекарь, хлопочущий над Лиззи, и Гринхаузы, благодарно охающие вокруг Гэбриэла, и мистер Хэтчер, устроивший и хозяину Хепберн-парка, и нам с Рэйчел допрос с пристрастием. Когда же ему были продемонстрированы останки Элиота и его несчастной жертвы, покоившиеся в крипте, и история с нападением вампира прояснилась сполна, а жизнь Элизабет гарантированно оказалась вне опасности, мистер Хэтчер лично сопроводил нас с Рэйчел до Грейфилда.

Я предпочла бы забыть о том, как гневно взирал на нас разбуженный отец и кричала проснувшаяся матушка. Это она ещё сдерживалась, помня, что распекает не только родную дочь.

Я была уверена, что этой безумной ночью не засну вовсе, но ошиблась. Стоило мне оказаться в спальне, в которой меня пригрозили запереть до самого дня грядущей свадьбы, и коснуться головой подушки, как меня моментально сморило, и не осталось времени ни на раздумья, ни на стыд. Зато теперь, когда я, пробудившись, села в постели, обняв руками колени, всё это нахлынуло сполна.

Гэбриэл. Сколько же ему пришлось вынести, и так несправедливо! Я могла лишь восхищаться его силой духа, тем, что он не сломался, что нашёл в себе силы жить дальше, несмотря на всё пережитое. Но теперь он уверен, что я просто маленькая дурочка и фантазёрка… и, по правде говоря, такова я и есть.

Какая из меня пара ему, так много видевшему, так много пережившему? Он разочарован во мне и, верно, больше не захочет меня видеть, не сможет говорить со мной и уважать меня, как раньше, не…

Мне снова захотелось плакать, но из прострации меня вывело появление Нэнси.

— Проснулись, мисс? — осторожно заглянув в комнату, горничная вошла внутрь. — Мне велели вас разбудить. Мистер Лочестер хотел дать вам выспаться, но уже время обеда.

Значит, и завтрак, и ланч я благополучно проспала. Ну и ладно, всё равно мне кусок в горло не полезет. Я бы и обед пропустила, но странная апатия, вдруг овладевшая всем моим существом, лишила меня сил взбрыкнуть и отказаться; так что, безропотно позволив завить себе волосы и облачить вялое тело в платье, я спустилась вниз.

— А, вот и вторая искательница приключений!

Всё семейство уже собралось за столом. Рэйчел сидела тихо, всем своим видом выражая сожаление и раскаяние, Бланш смотрела на меня с лёгкой завистью — как же, сестре посчастливилось попасть в такую увлекательную историю! — матушка смерила ледяным взглядом. Отец встретил неразумную дочь насмешливым изречением, но, невзирая на шутливый тон, я чувствовала, что он всё ещё сердится.

Молча опустившись на место, я уткнулась в свою тарелку.

Я не подняла глаз ни когда едва тронутый мною суп сменили седлом барашка, ни когда за столом — явно не в первый раз — начали обсуждать ночные события. Коснулись и нашего с Рэйчел безумства, и неожиданных и печальных известий про Элиота… и не менее неожиданных известий об истинной личности хозяина Хепберн-парка. Мистер Хэтчер ещё ночью не пожалел времени, чтобы подробно изложить родителям суть произошедшего.

— А я давно это подозревал, — заявил отец. — Где ещё он мог научиться так стрелять? Либо в страже, либо в армии, либо в Инквизиции, не иначе.